Эбигейл не могла себе позволить уснуть. Она не хотела причинять беспокойство Вону, который боялся ее разбудить и напугать, если ему приснится кошмар. Она видела муку в его глазах и очень ему сочувствовала, хотя вряд ли могла себе представить, через что ему пришлось пройти.
Поэтому после того, как они отдышались, она высвободилась из его объятий и села.
– Разве ты не устала? – спросил он, приподнявшись на локте. – Я не давал тебе уснуть?
– Я подумала, что мне нужно тебя накормить, прежде чем ты поедешь домой, – произнесла она спокойным, уверенным тоном, словно для нее не имело никакого значения, что они не могут лечь спать вместе. – Хочешь куриные крылышки? Я много их нажарила в выходные и не успела съесть. – Подняв с пола его рубашку, она надела ее и пошла на кухню.
Через десять минут они сидели, полуодетые, на диване и ели курицу со свежими овощами и пастой из нута. После перекусов в кафетерии госпиталя эта еда казалась настоящим пиршеством.
– Я никогда еще не ел такой вкусной жареной курицы, – сказал Вон, потянувшись за очередным крылышком.
Сейчас он выглядел более расслабленным, чем до их близости. Он держал под контролем свои эмоции, что не могло не радовать Эбигейл. Она надеялась, что он сможет крепко уснуть сегодня ночью и его не будут мучить кошмары.
– Спасибо за комплимент. Это рецепт моей бабушки. По большей части я избегаю жареной пищи, но вот курицей время от времени себя балую.
– Вкусно, как в ресторане. – Положив косточку на тарелку, Вон вытер пальцы о салфетку.
Его похвала доставила ей удовольствие и пробудила воспоминания о счастливых временах, которые она провела со своей семьей.
– Моя бабушка родилась и выросла на юге Луизианы, но, встретив моего дедушку, перебралась в Техас. Она поделилась со мной и Аланной рецептами каджунской[6] кухни. Курица по ее рецепту всегда была моим любимым блюдом.
– Это каджунская кухня? – удивился Вон, сделав глоток чаю. – В ней же все очень острое.
– Я добавляю меньше перца, чем указано в первоначальном рецепте, – призналась она. – Но бабушка всегда четко следовала каджунским рецептам.
– Почему, имея явный кулинарный талант, ты решила стать художницей?
– Я не принимала такого решения. – У нее всегда возникали трудности, когда она пыталась кому-то это объяснить. – У меня такое чувство, что я родилась художницей. Рисовать было всегда чем-то естественным для меня. Возвращаясь домой после прогулки с сестрой или похода в магазин с матерью, я всякий раз рисовала то, что мне запомнилось.
