Губы Ахилла сжались. — Будут и другие войны.
Пелей воздержался от согласного кивка, но по его взгляду я понял, что он оценил справедливость сказанного. — А как же тогда Патрокл? Ведь ему предстоит идти.
— Он более не сын Менетия. Он не связан этой клятвой.
Пелей, всегда благочестивый, поднял бровь. — В этом есть нечестье.
— Я так не думаю, — вздернул подбородок Ахилл. — Его клятва перестала существовать, когда отец от него отрекся.
— Я бы не хотел ехать, — сказал я мягко.
Пелей внимательно смотрел на нас обоих. Затем сказал: — Такие вещи не мне решать. Оставляю это на ваше усмотрение.
Напряжение чуть отпустило меня. Он не собирался меня выдавать.
— Ахилл, должны прибыть те, кто пожелает говорить с тобой. Цари, посланные Агамемноном.
Через раскрытое окно я слышал ровный плеск, с каким море набегало на песчаный берег. Я различал запах соли.
— Они станут просить меня сражаться, — сказал Ахилл. Утверждая, не спрашивая.
— Станут.
— Ты желаешь, чтобы я говорил с ними.
— Желаю.
Снова воцарилась тишина. Затем Ахилл сказал: — Я не посрамлю ни их, ни тебя. Я выслушаю их доводы. Но скажу так — им вряд ли удастся убедить меня.
Я видел, что Пелей слегка удивлен уверенностью своего сына, однако не выглядел недовольным. — И это также не мне решать, — мягко сказал он.
Огонь снова затрещал, выбросил искры.
Ахилл преклонил колена и Пелей возложил руку ему на голову. Я привык видеть, как это делал Хирон — рука Пелея в сравнении с его рукой казалось высохшей и покрыта была выступающими венами. Порой было трудно представить, что когда-то Пелей был воином, общавшимся с богами.
* * *
Покой Ахилла был таким же, каким мы его оставили, разве что моя лежанка исчезла. Я даже обрадовался — это было хорошим оправданием, если бы кому-то вздумалось спросить, отчего мы делим постель. Мы потянулись друг к другу, и я подумал про множество проведенных в этой комнате ночей, когда я лежал без сна и мыслями любил его.
Потом Ахилл, прижимаясь ко мне, сонно прошептал: — Если тебе придется отправиться туда, ты же знаешь, что я пойду с тобой. — И мы уснули.
Меня разбудил едва начинающий алеть рассвет. Я продрог, правое плечо обдувал утренний бриз из окна, выходящего на море. Постель рядом со мной пустовала, но подушка все еще хранила его след, а простыни сохраняли наш с ним запах.
Я частенько и раньше оставался один в этой комнате, пока Ахилл навещал свою мать, так что не усмотрел ничего странного в его отсутствии. Прикрыл глаза и снова погрузился в дрему. Время шло, солнце уже горячо било в окно. Давно проснулись птицы, и слуги, и все обитатели дворца. С берега и с площадок для военных упражнений доносились их голоса, стук и брязканье. Я сел. Его сандалии, забытые, валялись у кровати. В этом тоже не было ничего необычного — он частенько ходил босиком.
