Мир кружился в поцелуях, и этого было им пока достаточно. Но время шло, и горизонт краснел, краснели и опухали губы.
- Завтра? - шепнула ему Оля, когда они стояли у двенадцатого подъезда огромного дома - "Дома правительства".
И он качнул головой:
- Сегодня. Уже сегодня.
- Точно, сегодня... Когда ты уезжаешь?
- У меня еще три дня отпуска. Включая сегодня.
- А потом?
- Потом еду в Минск. На службу.
- Я с тобой, - вдруг окаменело лицо Оли. - Я с тобой в Минск. Я без тебя уже не могу.
Лешка вдруг улыбнулся, представив, как Оля входит в казарму:
- Я приеду за тобой. Как только устроюсь, сниму квартиру - я приеду за тобой...
Как любой влюбленный мужчина, он говорил глупости, и Ольга это понимала. Все же она была дочерью военного. "Дан приказ ему на запад..." Куда его пошлют? Сможет ли он заехать за ней? Сможет ли он вообще сообщить, где он? Но она верила ему, а он верил ей.
- Нет, я сразу с тобой...
- Я приеду за тобой... - шепнул он, целуя вдруг посолоневшие щеки.
- Когда у тебя поезд?
- Я еще билет не купил.
- Приходи к ГУМУ в двенадцать. И мы - поженимся...
- Ты уверена? - вдруг нахмурился Волков. Мужчины обладают невероятной способностью - отвечать глупым вопросом на вполне понятные слова.
- Конечно, мы пойдем в ЗАГС, нас поженят и я вся твоя и навсегда. Понимаешь?
- Подожди, Оля, - внезапно ответил Волков. - Давай сначала...
- Ты боишься? - прищурилась она.
- Вовсе нет. Просто завтра, то есть сегодня, уже суббота. ЗАГСы не работают. Давай в понедельник, шестнадцатого?
- Давай!
И, вдруг, он испугался. Да, он испугался. Никогда в жизни, по крайней мере, он этого не помнил, у него не было своего угла. Сначала асфальтовые котлы у Трех Вокзалов, потом общая комната в колонии, потом казарма. Куда он ее привезет? У него же нет ничего за спиной, кроме лейтенантских кубиков. Где будут расти их дети? У них непременно должны быть дети! И много детей! А как же иначе? Но это чуть позже, когда он устроится. А сейчас как? Да и жил он всегда один, не зная, что такое семья. Что-то изменилось в его лице.
- Ты боишься, - вдруг хлестнула она словами и шагнула назад. Потом вдруг нервно раскрыла сумочку и достала оттуда расческу. Обычную роговую расческу.
- Это тебе. Возьми, я для тебя в подарок покупала. Просто забыла... Потом облизнула язычком уголки губ, развернулась так, что платье мгновенно поднялось, на секунду обнажив белые полные бедра, открыла дверь и, оглянувшись, крикнула на весь двор:
