Евгения отвечает шепотом, чтобы Алешеньку не разбудить, – Мальчик.
– Что, мальчик?
– Мальчик. Алеша.
– Почему, Алеша? Почему, почему? – А то я не знаю. Надо же было такое ляпнуть?
– Алеша.
– Что, Алеша? Зачем Алеша?
– Вы не сердитесь на меня?
– За что?
– За Алешу.
– Почему я должен сердиться? В добрый путь.
– Испугались?.. И вы испугались. Я тоже испугалась.
– Чего испугалась? Что? Что здесь вообще происходит?
– Я спала. Уснула, спала. Съела яблоко, два яблока и уснула. Проголодалась, нашла яблоко в холодильнике, съела и уснула.
– Ну, так что?
– Проснулась – и вот.
– Что?
– Он. Алеша. Рядом лежит. Ручками обнял, плачет. Но без слов. Показалось, что плачет. Но он не плакал. Почему-то не плакал. Просто так лежал. Не плакал. Почему?
– Кто?
– Алеша…
– Кто?
– Мальчик…
– Так. Что ты от меня хочешь? Что я должен сделать? Прости, я очень устал. Долго шел. Потом кошка.
– Мне стыдно.
– Я кошек недолюбливаю. Не то слово. Боюсь. Смертельно боюсь. До тошноты. До головокружения. Суеверен… Кроме того, мы крепко выпили. Признаюсь, выпили крепко. Не рассчитал. Не рассчитывал, но так получилось. Так иногда бывает. У мужчин случается. Это не значит, что мы все негодяи и подонки. Среди нас встречаются неплохие люди. Иногда даже очень неплохие люди… Я рассчитывал только пригубить. Пригубить и как следует поесть… Разыгрался зверский аппетит. Еще до того разыгрался. Если ты помнишь, я сказал тебе, что пошел за котлетами. Почему-то захотелось котлет. Я вообще обожаю котлеты. Странно, может показаться странным, но предпочитаю столовские котлеты. В столовской подливке. Не знаю, с чем это связано, не думал об этом. Однако это так. Причуда. В добрый путь… Имею я право на свои причуды? Вот как ты думаешь? Имею я право на причуды? По мне, так каждый человек имеет такое право… И я никого не осуждаю. Никого, ни при каких обстоятельствах. Что бы ни произошло. Это, конечно, и моя беда. Оттого, что я никого не осуждаю, ко мне тянутся разнообразные гости. Полагаю, это связано с тем, что я никого не осуждаю… Иногда до тысячи душ!.. Уму не постижимо!.. И так каждый четверг… И ты это знаешь… А я уже не могу общаться как прежде. Я устал. Я уже давно устал. Хочу объявить, но не решаюсь. Кроме того, я никого не узнаю, потому что агностик. Некоторые обижаются… Кроме того, я пишу стихи. Плохие, скорее всего, стихи. Но я не могу не писать, потому что эти стихи мне диктуются… Есть публичные поэты. Поэты, которым нужна публика, поклонники. Но я – не из таких. Сам не такой, и стихи у меня не такие. И вслух, насколько ты знаешь, я своих стихов не читаю. А они, гости мои, каким-то образом все равно слышат. Я молчу, а им кажется, что я с ними разговариваю. Это ужасно! Это что-то невообразимое!.. Давно, давным-давно в далекой юности, да, я собирал однокашников, да, читал, но наша компания давно распалась. В отличие от меня у людей семьи, дети. А ко мне продолжают приходить. Кто – не знаю. С каждым годом больше и больше. Иногда до тысячи душ! Безумие какое-то! Абсурд!.. И главное, стихи-то у меня никчемные. Это очевидно!.. Скажи, ты же знаешь, чувствуешь… ты – умная девочка, хорошо воспитана, у тебя есть вкус, скажи правду – чудовищные стихи. Разве не так?.. И кто мне всё это диктует? Страшно подумать!.. Скорее всего, не человек… Просыпаюсь ночью, оттого, что мне диктуют. В добрый путь… Не всегда стихи, кстати, иногда просто какие-то мысли, примечания к чему-то, какие-то сноски… Я даже не знаю, женский это голос или мужской. Я даже не уверен, что это голос… Да, время от времени выпиваю. Когда выпиваю – мне становится легче. Можно сказать, что для меня водка – лекарство. Так и думаю про себя – пойду, подлечусь… Выпью немного – посплю подольше… Вот и сегодня думал – выпью немного, закушу котлетами, то есть поем как следует, да посплю подольше. В тишине, без сновидений, стихов и примечаний. Но вышло несколько иначе. Выпили крепко. Теперь, Евгения, мне очень хочется спать. Просто глаза слипаются. И если ты не возражаешь…
