– Спасибо… А, может быть, вас что-нибудь беспокоит?
– Хотел вас обмануть. Придумал одну безделицу. А теперь совестно.
– Обмануть хотел?
– Обмануть, солгать хотел.
– На вас вовсе непохоже. Не может быть. Наговариваете на себя, голубчик… А как хотели обмануть?
– Ой, даже в голову не берите. Такая глупость!..
– И все же.
– Будто бы хочу покончить с собой. Повеситься, например.
– Зачем?
– Зачем задумал солгать?
– Зачем повеситься хотели?
– Не хотел. На самом деле не хотел… И теперь не хочу… Повеситься – это ужасно. А других способов не знаю. Точнее, знаю, но есть же детали. Если отравиться – чем? Какие таблетки, жидкости? Возможно втирания, лосьоны, керосин, наконец… Нагана нет. Всегда мечтал о нагане в деревянной кобуре, но не сложилось. Поздно родился. И революционеров среди родственников не было… Дзержинским восхищаюсь. Наперекор всему и всем. Из-за деток, деточек. Он детей любил. Платонически…. Думаю, его тоже отравили… Ядов гораздо больше, чем мы думаем. Во всяком случае, намного больше, чем керосинщиков. Помните керосиновую лавку у аптеки горных инженеров? Помните?
– Помню. Я жил неподалеку.
– Правда?!. А вы давно там были? Интересно, цела ли она еще?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Я слышал – все керосинщики обречены. Все буквально… Разумеется, среди них встречаются и сакральные жертвы, с историей, слава Богу, немного знаком, успел познакомиться, пока имелась такая возможность, но в основном, все керосинщики – жертвы отравления… Согласны со мной?.. Наверняка среди ваших пациентов встречались керосинщики… Отравление – искусство. Мучений не хочется, боли, язв, прочих пагубных последствий, неукротимой рвоты, например, парализации полной или частичной… Вот как плохо не быть доктором. Каждый раз себе говорю… У меня была возможность поступить в медицинский, но я боюсь покойников. А теперь выясняется, что живые намного опаснее, но время уже потеряно. Да и покойников полюбил. Точнее покойницу… Да, упустил я свой шанс. Был бы хорошим врачом. Я тоже слушать умею. И люблю. Даже когда глупость какая-нибудь. Молчу и слушаю. Иногда просто голосом любуюсь. Или удивляюсь голосу. Иногда такие голоса попадаются, диковинные. Может быть, композитором стал бы, сложись жизнь иначе. Стравинским, например. Не Иваном Ильичом, а тем, другим. Был еще композитор Стравинский. Вы – человек образованный, наверняка знаете. «Жар-птица», «Садко»…
– Римский.
– Что, Римский?
– «Садко» – это Римский Корсаков.
– Но они же знакомы?
