Ах, да, чуть не забыл, диван Римского-Корсакова. Да, того самого. Пуховый. Ляжешь – утонешь.
– Решил открыться тебе, – заявляет Горбунок. – Здесь поселимся. Змеям сюда хода нет, хотя, как видишь, тропы имеются. Это еще со времен лесоповала… Тебя когда на пенсию отправят?
– Не могу знать.
– Пора бы уже. По глазам вижу, пора. Чего тянут? Что, больше не рефомируют?
– Реформируют.
– Значит, ждать недолго. Здесь поселимся. Что человеку на склоне лет необходимо?.. Сосредоточение. А сосредоточиться всерьез можно только здесь. Здесь те самые облака и океаны. Не те облака и океаны, а те самые. Понимаешь, что я имею в виду?.. Никто не тронет. Зимой тепло… Никто кроме меня не знает, тебе откроюсь – у Балласа одна широта с Атлантидой… Я на вечеринках у твоего однофамильца… или он тебе брат?
– Не знаю, о ком ты?
– Не важно. Есть один агностик. Славный малый, не чета нам с тобой. Но нам лучше здесь. Жены, если захотят, милости просим. Ты еще не развелся?.. Не торопись. В женах всё же есть что-то такое… какой-то смысл, идея… Я пока не разобрался, но чувствую. Чутье меня никогда не подводило. У меня в роду совы были, так что… Видишь, вот, и ранец всегда с собой… На корсаковском диване полежал?
– Чуть не утонул.
– Считай – утонул. Теперь все понял?
– Не знаю, не уверен. Не знаю, что ты имеешь в виду.
– Всё. Всё сразу. В совокупности. Бессмертие, например. Пафоса не бойся. Бессмертие – слово ничуть не хуже прочих. Можно и в мат произвести, было бы желание. Зыбь, да занозы, если вдуматься. Что мы знаем, что умеем? Да ничего. Саранча налетит – вот тебе и новая жизнь. Без пафоса, ха-ха… Не догадался?.. Что это я вдруг о бессмертии заговорил?.. Баллас – бессмертие. На первый взгляд бессмыслица. Но. Закрой глаза. Сосредоточься. Мнимый хаос. Опыт. Без системы, вне логики, что есть примитива и крах. Выкладывается для Него. Главный товар и продукт. Его не интересуют наши подвиги, Ему интересны наши сомнения и растерянность, понимаешь? Пока мы сомневаемся, казним себя, тревожимся, мы любимы. То есть, указка Ворошилова ценнее самого Ворошилова. Грудная жаба Бальтазара важнее самого Бальтазара. Представляешь себе Клима с указкой? А ведь так и было. По академии с указкой ходил, как с шашкой. Шашка и указка – не одно и то же. Хотя… Смешно. Смех – сам по себе. Мы – сами по себе, а смех – сам по себе… Что, думаешь, они нам просто так платочками машут?.. Сумей стать обезьяной, как Навуходоносор, а царства и без тебя как-нибудь управятся… Или хочешь царств?.. Знаю, не хочешь, иначе не привел бы тебя сюда. Там – корабли и танцы, а вот одуванчики здесь… Где? Здесь. Когда всё и все утонут, одуванчикам цвести где? Здесь в Балласе… Что, убедил?.. Я умею убеждать. А тезку твоего тебе приведу как-нибудь. Его спасать нужно. Он там захлебнется когда-нибудь. Или в петлю залезет. Люди одолели. Избранные. Избранных много оказалось. Никто не рассчитывал, и предположить не могли. Ни я, ни он. Понадобится – всех сюда приведем. Здесь в красотах разбредутся – вреда поубавится. И ему полегче будет. Отдохнет, на диване полежит, в микроскоп посмотрит. Жаль его – он славный малый, водку пьет, стихи бубнит, – тяжело вздыхает. – Вот, скоро все уже окончательно пить бросят – совсем озвереют. Признаки вымирания налицо… Устал от панибратства… Перехожу на
