— Ох, что тут… происхо-о-одит? — чародей Сокдора пришёл в себя и, потирая ушибленную голову, сел, осматриваясь.
— О, ничего, почтеннейший! — ответила богиня. — Я уже ухожу, а со мной и мой епископ. И остальные тоже, правда, Сокдор?
— Я требую… чтобы за страдания моей дочери ответили!
Адиллара тяжело вздохнула и подошла вплотную к лорду. И, хоть она и была ниже его ростом, но ощущение возникло такое, что именно она смотрит на него сверху вниз.
— Все свои требования можешь адресовать одному лицу — тому, которое ты каждое утро видишь в зеркале.
Лорд начал возмущаться, что-то кричать, но ни епископ, ни, тем более, богиня, его уже не слушали, а удалились прочь. Следом пошли и мы.
— Вам лучше поторопиться, не то отец может послать за вами отряд «Клинков», нашу элиту, — сказал мне у выхода фехтовальщик-Арлест, наконец я запомнил его имя.
— Хорошо. Я бы хотел поговорить с твоим учителем, — ответил я.
— Я как раз сейчас отправляюсь к нему. Где он живёт, вам любой подскажет. Там и увидимся, — ответил парень. — А пока, мы проводим вас до выхода.
И они с сестрой пошли в коридор, пока их отец не начал кидать предметами со своего стола, а чародей пытался его успокоить.
По коридору брат с сестрой шли рядышком, справа от меня. Дзинсая двигалась слева, а Амалия позади, с разинутым ртом осматривая убранство имения, картины и прочие украшательства. Шли в молчании, пока оно не начало меня напрягать.
— Лизанн, а почему ты ещё не выбрала класс? — спросил я.
— Я-а… Хочу уметь колдовать. Только отец этого не одобряет. Заставляет меня изучать танцы, музыку, пение, фехтование… Чтобы я стала хорошей женой. Я… хочу уметь колдовать, чтобы… защититься… защитить себя от…
Снова воцарилось неловкое молчание.
— Это сложно? — вдруг спросила девушка.
— Что именно?
— Научиться магии.
— В некоторой степени. Прежде всего, тебе надо научиться чувствовать ману, уметь её перенаправлять и контролировать. А потом и преобразовывать один её вид в другой, нужный в данный момент…
Я пустился в объяснения, частично словами Алюэт и Яшеды, частично своими собственными, опираясь на свой опыт.
— Только против того, что применила Дзинсая, магия может быть бесполезна. А вот, крепкая воля и сильный дух — вполне.
Дзи вдруг резко остановилась, сделала пару шагов и встала напротив Лизанн. Та съёжилась, побледнела, а на её глазах выступили слёзы. Арлест попытался задвинуть сестру себе за спину, но Дзинсая не дала ему это сделать и спросила, глядя на девушку в упор:
