Легенда о флаге | страница 66
Он не уловил того мига, когда закрылись глаза и внезапно надвинувшийся сон оборвал вразнобой набегавшие мысли…
ТУРКИ
Очнулся оттого, что стало зябко. Не ожил ли ветер? Но парус над головой свисал мертвым крылом. Петя рядом спал, съежившись, уткнув нос в доски борта, по- детски подложив под щеку ладонь. Не шевелясь лежал лицом кверху Васюков с надвинутой на глаза пилоткой. Он даже похрапывал. А Маша, как видно, не спала — когда поднялся Иванов, шевельнулась на носовом рундучке и она. Он поднялся, прошел под парусом и присел возле Маши… Она как лежала, сжавшись комочком, так и осталась лежать, только чуть приподняла голову.
— Поспала бы! — сказал Иванов. — Вот Васюков утверждает: сон харчи экономит.
— Экономить-то нечего… — Голос Маши был задумчиво-печален. Она повернула к Иванову матово белеющее в темноте лицо. — А ты что поднялся?
— Ветра жду. Перед утром на море почти всегда ветер.
— Но не всегда попутный?
— Не всегда… Все ж лучше уж куда-нибудь плыть, чем никуда.
— Может, лучше бы… сразу от пули, чем здесь пропадать! — с каким-то внезапным ожесточением проговорила она.
— Старшина ваш так не сказал бы.
— Не будем о нем. — Маша отчужденно сжала губы, стала глядеть куда-то в темную даль.
«И верно. — Иванов пожалел о том, что упомянул о погибшем. — Не надо бы больное место трогать…»
Так они сидели вдвоем и молчали.
Тишина… Только тихо похлопывает сонная волна под бортом.
Боясь показаться Маше назойливым, Иванов отвернулся, сделал вид, что всматривается в ночное море. И вдруг весь напружинился: слева по борту, где-то далеко-далеко, в мутно дымчатой синеве проступили расплывчатые желтоватые точечки света — мелкие, словно маковые зернышки. Их немного, они редки, разбросаны тонкой цепочкой по горизонту, кучками и врозь. Огни берега! Берега, где нет затемнения! А на всем Черном море таким может быть только турецкий — берег невоюющей страны…
«Худо… — Иванову стало даже жарко. — К туркам нас несет…»
Огни заметила и Маша:
— Ты видишь? Что это?
— Турция. Никак, мы уже в территориальных водах… Кислое наше дело.
— А что это — территориальные? Какая нам от них беда?
— Не знаешь? Полоса вдоль берега, в двадцать один километр. В открытом море — ходи, запрета никому. А в эти воды попал — считается, границу нарушил. Могут забрать.
— Неужели Турция?
— Она. Ничего другого быть не может.
— Турция? — поднял голову Васюков. — К туркам нам никак нельзя!
— А что они нам сделают? — спросил разбуженный разговором Петя.
