Нет ни радости на лицах гостей, родных и самих молодых, нет той окружающей обстановки и приготовлений, нет торжественности в свадебном обряде, которые порождали мысль об ответственности и серьезности нового жизненного пути. Регистрация брака производится в той же обстановке в исполкоме, как и регистрация скота, покупка или продажа коровы или лошади.
Как хорошо и торжественно было сказано в нашем старом 10-м томе Свода Законов об обязанностях супругов, муж обязан любить свою жену, как себя самого, извинять ее недостатки, облегчать ее немощи… Жена же обязана повиноваться своему мужу как главе семьи и пребывать к нему в неограниченном послушании и преданности. Над этим смеялись и досмеялись до того, что ныне неизвестно, кто глава семьи: то ли дочь-комсомолка, то ли сын-пионер, которые могут донести на родителей. А жена вместо «неограниченной преданности» может сообщить в НКВД, что ее муж служил в Белой армии.
Смеялись и над тем, что собственность должна быть священна и неприкосновенна, и досмеялись до того, что остались без штанов. Смеялись и над религией, и вот человек стал человеку волком.
Брак считался серьезным гражданским актом, по учению Церкви он был даже одним из семи «таинств» наряду с таким, как, например, крещение. Большевики направили три удара на разрушение общественного строя: на семью, на собственность и на религию — и создали социалистическое общество, в зловонии которого люди задыхаются. Поэтому брак и считается маловажным делом, которое можно расторгнуть одним заявлением в две строчки.
Взаимные права супругов по имуществу определяются так: имущество, нажитое до брака, является личной собственностью каждого, все, что приобретено при совместной супружеской жизни, считается общим. Кажется, это справедливо. Более того, если муж работает, а жена ведет хозяйство по дому и даже не имеет детей — все нажитое в это время считается общим имуществом.
На этом закончим изложение Кодекса и сделаем некоторые выводы и заключения. Конечно, нельзя отрицать, что уравнение в правах внебрачных или так называемых «незаконнорожденных» детей является гуманным и цивилизованным законодательным актом, так как дети не виноваты в своем незаконнорожденном происхождении. Но позволительно спросить: уравнение в каких же правах, когда и законные дети и их родители не имеют прав? Нет у них ни земли, ни фабрик, ни заводов, ни торговых, ни промышленных заведений, ни капиталов, ни доходов, ни звания, ни состояния — остался лишь голый советский гражданин, с единственным правом и даже обязанностью голосовать на выборах в Верховный Совет. Может быть, наследственные права? То есть, на какую-нибудь 1/5 часть примуса наравне с другими наследниками или на ведро, кастрюльку или часы «ходики». А домовладение? Но какой же процент граждан владеет на праве собственности домами, и у какого количества этих домовладельцев есть незаконнорожденные дети? Поэтому надо говорить не о единицах, а об общем имущественном бесправии. Не уравнением в правах, а общим бесправием уравниваются законные и незаконные дети. Поэтому провозглашение этого гуманного принципа в Кодексе есть пустой и фальшивый звук.
