– Мы победили, – сказал Саша, собравшись с духом. – С Божьей милостью.
– Победили, – повторил Сергий, оглядывая тела погибших. Он медленно осенил их крестным знаменем. – Благодаря нашим братьям.
Старые влажные глаза смотрели в глаза ученика.
– Да, – сказал Саша, отвечая на повисший в тишине вопрос. – Она моя сестра, Василиса. Но она храбро вела себя сегодня.
Сергий фыркнул.
– Конечно. Лишь мальчики и глупцы думают, что мужчины храбрее. Мы не рожаем детей. Но вы с ней выбрали опасный путь.
– Я не вижу пути безопаснее, – вздохнул Саша. – Особенно теперь, когда боев больше не предвидится. Если правда вскроется, будет жуткий скандал. Некоторые воины Дмитрия с радостью овладеют ей темной ночью, если узнают ее секрет.
– Возможно, – тяжело сказал Сергий. – Но Дмитрий очень доверяет тебе. И не будет рад обману.
Саша молчал.
Сергий вздохнул.
– Делай то, что должен делать. Я буду молиться о тебе, – вздохнул Сергий. Он расцеловал Сашу в обе щеки. – Родион уже знает? Я поговорю с ним. Теперь ступай. Живым ты нужен больше, чем мертвым. Живых сложнее утешить.
* * *
Тьма превратила святые земли лавры в языческие, полные теней и странных голосов. Колокол прозвонил повечерие, но даже он не мог отогнать темные отголоски боя и тревожные мысли Саши.
Рядом с баней топтались люди. Селяне остались разоренными, брошенными, и им оставалось уповать только на милость Господа. Женщина рыдала с открытым ртом.
– У меня была лишь она одна, – шептала женщина. – Лишь одна, мое сокровище. И вы не смогли найти ее? Никаких следов, господин?
Вася, несмотря на свою усталость, была с людьми. Она стояла как призрак, слабая перед горем женщины.
– Ваша дочь теперь в безопасности, – ответила Вася. – Она у Бога.
Женщина закрыла лицо руками. Вася с болью посмотрела на брата.
У Саши ныла раненая рука.
– Пойдемте, – сказал он женщине. – Пойдемте в церковь. Мы помолимся за вашу дочь. Мы попросим у Богородицы заботиться о ней, как о собственном ребенке.
Женщина подняла голову. Глаза блестели от слез на опухшем старом лице.
– Александр Пересвет, – прошептала она. Ее голос перешел в рыдания.
Саша медленно перекрестил ее.
Он долго молился с ней, молился со многими, кто пришел в церковь, чтобы обрести утешение, молился, пока люди не успокоились. Он считал своим долгом сражаться за христиан и разбираться с последствиями.
Вася оставалась в церкви, пока не ушел последний человек. Она тоже молилась, хоть и мысленно. Когда они с Сашей остались одни, уже забрезжил рассвет. Луна зашла, и лавру освещало мерцание звезд.
