Вася облегченно выдохнула, не веря в свой успех.
– Я сделаю все возможное.
Она протянула руку в варежке и достала из печи кусочек холодного почерневшего дерева.
– Света нет, – сказала она, с сомнением осмотрев его.
Домовой ничего не сказал. Когда Вася посмотрела на него, тот исчез в печи. Снова завизжала свинья. Вася услышала слабые голоса из другого конца деревни, хруст снега. Она бросилась к двери, спотыкаясь о кривые половицы. Уже смеркалось, и вечер был полон теней, в которых можно было скрыться.
На другом краю деревни рос погребальный костер: маяк в угасающем свете. Вместе с дымом поднимался вой – люди оплакивали своих близких.
– Да хранит вас Бог, – прошептала Вася. Она выскочила за дверь и побежала в лес к Соловью.
Уголек домового все еще оставался серым. Вася взобралась на Соловья и с сомнением осмотрела подарок.
– Мы попробуем поехать в разные стороны и посмотрим, что случится, – решила она.
Темнело. Соловей прижал уши, недовольный ее необдуманным решением, но пошел мимо деревни.
Вася не спускала глаз с холодного уголька в руке. Что это?
– Подожди, Соловей.
Жеребец остановился. Кусочек дерева в руке Васи слабо покраснел. Вася все поняла.
– Туда, – прошептала она.
Шаг. Еще один. Уголек светился все ярче, теплел. Вася радовалась своей толстой варежке.
– Продолжай идти прямо, – велела она.
Постепенно они ускорились, перешли с шага на рысь, а затем на галоп. Теперь Вася была уверена в направлении. Ночь была ясной, луна – почти полной, но стоял жуткий холод. Вася не думала об этом. Она дула на руки, обернула плащ вокруг лица и упорно шла на свет.
– Ты сможешь везти меня и троих детей? – спросила она.
Соловей с сомнением тряхнул гривой. «Если они не большие, – ответил он. – Но даже если смогу, что ты будешь делать? Разбойники поймут, куда мы ушли. Как ты остановишь погоню?»
– Не знаю, – призналась Вася. – Давай сначала найдем их.
Уголек горел все ярче, будто сопротивлялся тьме. Он начал прожигать варежку, и Вася уже хотела зачерпнуть снега, чтобы спасти руку, как вдруг Соловей резко остановился.
Между деревьев мерцал огонь.
Вася судорожно сглотнула, во рту у нее пересохло. Она бросила уголек и положила руку на шею жеребцу.
– Тише, – прошептала она, надеясь, что голос ее звучит храбрее, чем она ощущает себя на самом деле.
Уши жеребца вздрогнули.
Вася оставила Соловья в рощице. Она осторожно кралась и подползла как можно ближе к костру. Вокруг костра сидело двенадцать мужчин. Поначалу Вася решила, что у нее испортился слух. Но затем она поняла, что люди говорили на незнакомом ей языке: она слышала его впервые в жизни.
