Жеребец беспокойно взмахнул хвостом, но не ответил.
Вася задумалась.
– Пойдем, – наконец, сказала она. – Мы должны вернуться в деревню.
Солнце перешло в зенит. Деревья у частокола отбрасывали длинные тени на сгоревшую избу, но не скрывали весь ужас. Соловей остановился на краю леса.
– Жди меня здесь, – велела Вася. – Если я позову, сразу же беги ко мне. Сбей людей с ног, если понадобится. Я не собираюсь умирать из-за их страха.
Конь ткнулся носом в ее ладонь.
Деревню окутала призрачная тишина. Люди ушли к церкви, чтобы развести погребальный костер. Вася, скрываясь в тенях, пробралась через ограду и прижалась к стене дома Рады. Женщины не было видно: на земле остались следы крови ее мужа.
Вася сжала губы и проскользнула в избу. В дальнем углу завизжала свинья, и ее сердце чуть не остановилось.
– Тихо, – шикнула она.
Животное уставилось на нее своими глазами-бусинами.
Вася подошла к печи. Глупая затея, но других у нее не было. Она сжимала в руке корку замерзшего хлеба.
– Я тебя вижу, – тихо сказала она в холодное устье печи. – Я не из твоих людей, но я принесла тебе хлеб.
Ничего. В печи было тихо. Мертвая тишина окутала дом, чей хозяин был убит, а дети украдены.
Вася заскрипела зубами. Зачем домовому незнакомого дома выходить на ее зов? Наверное, она действительно вела себя глупо.
Но в глубине что-то зашевелилось, и маленькое волосатое существо, почерневшее от сажи, высунуло голову из печи. Пальцы-прутики прижимались к камням. Домовой заверещал:
– Уходи! Это мой дом.
Вася была рада этому домовому, особенно его виду: в отличие от туманного банника в той злополучной бане он был крепким. Она осторожно положила хлеб на камни перед печью.
– Теперь разоренный, – сказала она.
В глазах домового появились черные слезы, и он сел, подняв облако пепла.
– Я пытался предупредить их, – прошептал он. – Я кричал прошлой ночью: «Смерть, смерть!» Но они слышали только ветер.
– Я отправляюсь за дочерью Рады, – сообщила Вася. – Я хочу вернуть ее. Но я не знаю, где ее искать. На снегу не осталось следов. – Она повернулась к двери, прислушивалась к шагам снаружи. – Хозяин, – продолжила Вася. – Няня рассказывала мне, что если семья покидает дом, домовой пойдет за ней, если люди правильно попросят его. Та девочка не может попросить, но я сделаю это за нее. Вы знаете, куда ушел ребенок? Можете ли вы помочь найти ее?
Домовой молчал, посасывая тонкие пальцы.
«Надежды было мало», – подумала Вася.
– Возьми уголек, – тихо сказал домовой. Его голос смягчился, как последние тлеющие угли. – Возьми его и следуй за светом. Если ты вернешь мою Катю, мой род будет перед тобой в долгу.
