Когда, наконец, Вася выдохнула, облизывая хлебные крошки с пальцев, заяц был почти готов. Морозко смотрел на нее с изумлением.
– Из-за холода мне хочется есть, – пояснила она, заметно повеселев.
– Я знаю, – кивнул Морозко.
– Как ты поймал зайца? – спросила Вася, ловко поворачивая мясо грязными руками. Почти готово. – На нем нет следов.
Огонь плясал в его прозрачных глазах.
– Я заморозил его сердце.
Вася вздрогнула и больше вопросов не задавала.
Морозко молчал, пока она ела мясо. Покончив с едой, Вася снова поблагодарила его, хотя и добавила с легкой обидой:
– Раз ты хотел спасти меня, мог бы сделать это до того, как я оказалась при смерти.
– Ты все еще хочешь странствовать, Василиса Петровна? – таким был его единственный ответ.
Вася подумала о лучнике, свисте его стрелы, грязи на своей коже, убивающем холоде, страхе из-за болезни и одиночества в глуши. Они подумала о закатах и золотых башнях, мире, теперь уже не ограниченном деревней и лесом.
– Да, – ответила она.
– Очень хорошо, – сказал Морозко, помрачнев. – Ты наелась?
– Да.
– Тогда вставай. Я научу тебя драться с ножом.
Вася молча уставилась на него.
– Лихорадка отняла у тебя слух? – язвительно поинтересовался он. – На ноги. Ты говорила, что хочешь странствовать. Лучше уметь защищаться. Нож не отразит стрелы, но порой может пригодиться. Я не хочу бегать по миру и спасать тебя от глупостей.
Вася неуверенно встала. Морозко потянулся к ветке, с которой свисала бахрома из сосулек, и отломил одну. В его руке лед смягчился и начал менять форму.
Вася жадно наблюдала за ним. Ей бы тоже хотелось творить чудеса.
Сосулька в пальцах Морозко превратилась в идеальный длинный кинжал. Его клинок был изо льда, рукоять – из хрусталя: бледное холодное оружие.
Морозко протянул кинжал Васе.
– Но я… Я не… – пролепетала она, уставившись на сверкающий кинжал. Девочки не прикасались к оружию, разве что к ножу для свежевания мяса на кухне или маленькому топорику для колки дров. И ледяной кинжал…
– Теперь да, – заявил Морозко. – Странница.
На небо вышла луна, и в огромном голубом лесу стало тихо, как в церкви. Черные деревья тянулись высоко в небо, сливаясь с облаками.
Вася подумала о своих братьях, их первых занятиях по стрельбе из лука и бою на мечах. Ей было странно ощущать себя такой.
– Держи его вот так, – сказал Морозко. Он дотронулся до ее руки, показав хватку. Его пальцы были ледяными. Вася вздрогнула.
Морозко отошел в сторону, на его лице застыло прежнее выражение. На его темных волосах блеснули снежинки, и в руках появился такой же кинжал.
