Вскоре повозка выбралась из тесного ущелья на торную дорогу. Из-за рваных туч выплыла неправдоподобно огромная луна, мертвенно-зеленым светом залив окрестность. На пологе повозки заколыхалась огромная черная тень скакавшего рядом всадника. Изловчившись, Фын подкатился поближе к Саше и шепнул:
— Разгрызи веревку у меня на руках. Потом я освобожу тебя и убежим. Клянусь, все поделим пополам.
— Дурак, — отодвинулся от него русский. Куда бежать, если рядом верховые? И потом, разве можно верить такой сволочи?
Фын зашипел и впился зубами в плечо Руднева. Невольно вскрикнув от боли, Саша отпихнул его коленом и резко боднул головой. Бандит разразился грубой бранью. Возница оглянулся. Свистнул бич, и на пленников посыпались жестокие удары.
— Не дергаться! Лежать смирно!
Сзади к повозке приблизился один из верховых и предупредил:
— Будете шуметь — поведем с веревкой на шее!
Фын затих. Усталые лошади шли медленно, дорога была каменистой, и повозка то и дело подпрыгивала, но Саша уже не чувствовал боли в совершенно онемевших руках и ногах. Только саднило прокушенное Фыном плечо да горели рубцы, оставленные бичом. Один удар краем задел щеку, и теперь она припухла, словно от укуса злой черной пчелы. Голова кружилась, нарастала слабость, и Руднев в конце концов потерял сознание.
Когда он очнулся, уже светало. Повозка въезжала в какое-то селение. Судя по домам, видневшимся из-за плеча возницы, это был небольшой городишко — грязный, пыльный, с узкими улочками. Вывески убогих лавок, бедно одетые прохожие, запах нечистот — все как в любом подобном месте.
Фын лежал на боку, спиной к Рудневу. Посиневшие пальцы его связанных рук беспокойно шевелились: он не оставлял надежды ослабить веревку и освободиться. Но тщетно.
Вскоре повозка свернула и въехала во двор большого двухэтажного каменного дома, обнесенного глинобитной стеной. Кони встали. Верховые спешились и, разминая затекшие после долгой дороги ноги, оживленно переговаривались с толпившимися во дворе вооруженными людьми. Пленников опустили на землю и посадили к стене дома. Поигрывая плетью, подошел начальник отряда. За ним следовали тощий человек в синем халате и тот, в черной куртке, ловко сваливший Фына у костра.
— Увести! — ткнув плетью в сторону пленных, распорядился начальник.
— Кого куда? — зевнув, спросил китаец в темной куртке.
— Этого посадишь отдельно, — начальник кивнул на Фына, — а второго накормить и к белому. Пусть пока отдохнет немного — нужен свеженьким.
