Миша разбудил меня посреди ночи. Хотя тут не было ночей… В общем, он позвонил, когда я спал, и попросил «срочно явиться к нему в апартаменты» (оригинальная цитата). Похоже, у него были важные новости. Пришлось расстаться с уютной постелью.
Когда я «явился», Миша ходил по комнате и, кажется, сильно нервничал. Перед ним на стене висела математическая карта Солнечной системы. Вместо планет и орбит на ней были нарисованы графики и числа. Судя по пометкам и вмятинам на стене, Миша агрессивно проводил какие-то расчёты. И сейчас пытался объяснить их мне.
— Вот здесь, — он показал на карту, явно забыв, что я не учёный и плохо в этом разбираюсь, — Дождь сменил курс. Вот здесь снова на него встал. Вот здесь — в Роскосмосе из-за этого чуть с ума не сошли — он прошёл через гравитационное поле Юпитера.
— Гравитация и излучение на него не повлияли, — сказал я, зевнув. — Это ж вроде объяснили. Вряд ли такие доказате…
— Здесь! — продолжил Миша, повысив голос. Я решил молча слушать. — Он поменял скорость. Вообще без причины. А здесь он получил ускорение от Урана.
— Ну и…?
Спросонья я плохо соображал. До меня не сразу дошло.
— Помнишь, как мы сюда летели? — тихо спросил Миша. — Мимо Европы. Ты пилот — ты должен был заметить.
— Помню, — тихо сказал я.
Игнат тогда использовал гравитацию планеты, чтобы выполнить манёвр. В теории — ничего сложного. Но на практике…
Я тогда отвлёкся на гейзер. И не придал значения трюку[3], который пилоты ласково называли «Дуга Хель».
— Я в институте такое высчитывал, — сказал Миша. — Скорость, курс, инерция, гравитация. Вот просто поверь, там нужно дофига всего. Чтобы такое сделать, надо либо быть отличным пилотом, либо считать в уме со скоростью компьютера. А Игнат пролетел так, будто каждый день этим занимался. Я тогда ещё подумал, почему пилот обычного транспортника…
— Миш, не отвлекайся. С тайной жизнью Игната потом разберёмся.
Я уже сам всё понял. Но боялся сказать вслух.
— Так, короче, — затараторил Миша. — Если там и объяснили, почему гравитация Юпитера на Дождь не повлияла… Хотя гравитация влияет на всё. А учёные — просто заклёпочники, которые ради сохранения репутации готовы забить на законы физики. Но оставим это на их совести.
— Миш, — тихо сказал я.
— Но они не смогут объяснить, — продолжил Миша. — Как он то включает, то выключает влияние гравитации. Это даже я не могу объяснить. Хотя в институте нас учили, как выкручиваться, если чего-то не знаешь. Мало того, Дождь точно рассчитал ускорение и курс.
