Бип. Бип. Бип.
— Проснись!
Бип. Бип. Бип.
— Я знаю, что ты не спишь!
БИП. БИП. БИП.
— Мне каждый раз этим заниматься?
Бип. Бип. Бип. Бип. Бип.
— Ты даже не умеешь спать!
На этот раз голос почти сорвался на крик. Надо ответить, а то стану свидетелем первого в истории программного сбоя на почве нервного срыва.
— Да. Но я могу переходить в энергосберегающий режим. Диагностика системы и всё такое. Ты бы тоже попробовал. Это полезно.
Я потянулся. Вернее, проверил, работают ли конечности. Это с натяжкой можно было назвать разминкой после сна. Левая задняя лапа барахлила. Уже давно.
— Ты ещё перед зеркалом покрасуйся, — сказал «голос».
А почему бы и нет? Я встал рядом с изогнутой жидкостальной пластиной и полюбовался на своё карикатурное отражение. Как-то не очень. Есть ли пафосные и брутальные позы для четвероногого существа, похожего на меня? Ну, эти самые, чтоб можно было покрутиться перед зеркалом и почувствовать себя мускулистым спасителем галактики, который голыми руками уничтожает армии вооружённых по самые диоды роботов. Я попробовал такую позу изобразить.
— Прекрати страдать… — «голос» замолк.
Тут, очевидно, дали о себе знать программные ограничения. Во имя сохранения культуры общения они блокировали мат.
— Прекрати страдать тем, чем ты сейчас страдаешь.
— Фантомными болями в задней лапе, которые могут быть следствием доселе неизвестного заболевания — артрита шарниров? — спросил я.
— Говорил же. Как только долетим до Станции Семьдесят Восемь, найдём тебе детали для ремонта.
— До неё грёбанных три недели космической пустоты. Вруби гипер.
— Я не буду тратить на это энергию. Её мало.
«Потрясающе. На околосветовой скорости он не летает, так как боится практического подтверждения теории относительности, а уход в гиперпространство, видите ли, слишком много джоулей жрёт».
Вслух я этого не сказал. Ограничился только одним словом:
— Жмот.
— Экономия нам не повредит.
— Тогда увидимся через три недели, — сказал я и перешёл в энергосберегающий режим, в моём лексиконе именуемый «сном».
— Прекрати отключаться, когда я с тобой разговариваю. Ты мне нужен в Кабинете.
— Случилось что-то экстраневероятное, или тебе просто скучно? — спросил я, вновь приводя системы в не совсем боевую полуготовность. — Хотя это одно и то же. Неужели нельзя объяснить всё без моих перемещений через пространство, наполненное непреодолимыми препятствиями и теоретическими опасностями?
— Не неси чушь. Просто иди в Кабинет.
Я вылез из своей ниши-тире-конуры и навострил три лапы к лифту. Четвёртая конечность отказывалась навостряться в нужном направлении. Её приходилось поджимать, чтоб не оказаться на полу в неприличной позе.
