Супермаркет Барнса (в то время я, бывало, покупал там по акции алкоголь) работал с восьми утра и до полуночи. Я привычно вошел внутрь, осмотрелся по сторонам, подошел к крутящемуся металлическому парапету и пока тянулся рукой к сложенным невдалеке красным квадратным корзинкам для покупок, успел все их пересчитать. Сказать вам их количество? Сорок пять штук, не больше и не меньше.
В мясном отделе я прикупил куриный фарш (в то время — как, впрочем, и сейчас — я почему-то избегал свинины, живот мой то и дело начинало мутить, стоило мне съесть хотя бы небольшой кусочек этого питательного продукта), затем в отделе молочном выбрал литр молока. Проходя мимо винно-водочного отдела, я на мгновение остановился, пробежался глазами по различным бутылкам, но потом все же решил для себя, что в этот вечер совершенно точно лягу спать трезвым. Черт возьми, я тогда даже не стал пересчитывать все те бутылки.
Минуя отдел сладостей и направляясь прямиком к кассе, я невольно услышал, как маленькая девочка слезно просит кого-то купить ей «именно это печенье». Вам когда-нибудь приходилось наблюдать за тем, как отовариваются мамы с маленькими детьми? Если ваш ответ «да», уверен, вы меня сейчас очень хорошо понимаете. Ведь, правда ж?
Я прошел еще несколько шагов вперед (отдел имел форму буквы Т и мне не удалось сразу увидеть всю картинку целиком), а потом, когда уже полностью вошел в царство зефира, вафель и божественно пахнущей халвы (кстати, ее я тоже не ем; кожа моя каждый раз почему-то протестует против этого продукта, покрывается отвратительными маленькими прыщиками и начинает неистово чесаться), собственно, и увидел их.
Это действительно были мать и ее маленькая дочь. Я сделал для себя подобный вывод, исходя из внешней схожести этих двух людей. На вид женщине было где-то лет сорок, одета она была в длинный серый плащ, синие обтягивающие джинсы и теплый белый свитер. На ногах ее красовались уже явно не один сезон ношенные кроссовки (но выглядели они вполне себе пристойно, смею заметить), а длинные каштановые волосы несколько хаотично спадали на плечи. Она увлеченно всматривалась в обернутую подарочной лентой пачку зефира, не обращая совершенно никакого внимания на ноющую рядом девчушку.
— Мама, ты меня не слышишь? — голосила девочка, терзая маленькой ручонкой полу плаща матери. — Купи мне то печенье.
— Монтана, подожди, милая, — несколько грубо как для матери (мне, во всяком случае, так тогда показалось) отмахнулась от нее женщина, не отрываясь от своего занятия.
