— Красавчик, я никогда и ничего не путаю, ты же знаешь, — Кира подмигнула мне своим накрашенным глазом и очень уж своеобразно облизала языком пухлые губки. — Он тебя ждет. Но предупреждаю сразу — шеф сегодня не в духе.
Я поднялся с крутящегося кресла, убрал с экрана компьютера таблицу расчетов и всмотрелся в глаза Киры. Она явно заигрывала со мной. Мексиканки — очень горячие любовницы, вы знали об этом? Вся их страсть наряду с форменными элементами и прочей чепухой буквально-таки на второй космической скорости несется по венам.
— На то он и шеф, чтобы быть не в духе, — ответил я и побрел к кабинету начальника.
Пока шел, все время думал, а чего это у него сегодня с самого утра скверное настроение? Имей я такую секретаршу (милая моя Вики, прости идиота-мужа!), я бы никогда в своей жизни не знал, что такое «быть не в духе». Думаю, тогда это выражение вполне можно было бы даже заменить на фразу «быть не в тебе» или что-то подобное. Кстати, одиннадцать букв, не совсем хорошее число. Но, как мне кажется, едва ли не все то, что хоть сколько-нибудь касается секса и любви далеко не всегда является хорошим по природе своей, вы так не считаете?
Ладно мне с этим, вновь ухожу от темы.
Я подошел к дубовой двери, за которой располагался кабинет шефа и, прежде, чем постучать в нее, прислушался. Вроде бы тихо. Странно все это.
Сжал правую ладонь в кулак и легонько пристукнул по дереву костяшками пальцев.
— Входи! — в тот же самый миг раздалось из недр кабинета.
Я открыл дверь и осторожно шагнул в эту святая святых.
Ничего необычного, представьте себе, там не увидел. Мистер Томпсон (мужчина крупный, в возрасте, всегда носивший пышные усы и модный костюм-тройку), как и обычно, восседал в своем мягком крутящемся кресле, и…разгадывал кроссворды. Вы представляете?
Я откашлялся.
— Кира сказала, вы хотели меня видеть.
Я нарочно не произнес тогда стандартное и банальное «Вызывали, шеф?», хоть эта фраза, признаюсь, первоначально и крутилась на языке.
Мистер Томпсон окинул меня взглядом и вскрикнул:
— Гонобобель!
Я откашлялся еще раз. Прикрыл, наконец, за собой дверь.
— Что, простите?
Шеф отодвинул подальше журнал с кроссвордами.
— Да это я так… — проговорил он несколько извиняющимся тоном, облизав губы, из-за чего зашевелились его усы. — Тропический фрукт, родич сливы. Десять букв.
Тут он кивком указал на кроссворды.
Разумеется, я знал, что такое гонобобель (это действительно, к вашему сведенью, тропический родич хорошо известной всем сливы), но вот о том, что в этом слове именно десять букв, я, признаться, сразу и не сообразил. Должно быть, все эти новости Киры о том, что меня ждут в кабинете начальства, все же несколько выбили почву у меня из-под ног.
