Всё было не так плохо. Я умею быть терпеливой. К тому же мы были с ним вместе почти каждый день, пусть и по-другому.
— Хорошо, — сказала я, когда он подсел. — Что мне делать?
* * *
За последующие с того дня годы это заклинание стало рутинным занятием. Я пользовалась им для поиска пропавших людей, потайных мест, парных носков и повсеместно, чтобы совать свой нос куда ни попадя. Гарри сказал бы, что для чародея это вполне ожидаемо, и был бы прав.
Я остановилась в переулке поблизости от дома Баттерса и кусочком розового мела начертила на бетоне круг. Я замкнула круг лёгким усилием воли, вынула из пластикового пакета один из волосков и подняла его вверх. Я сконцентрировала энергию заклинания, соединяя различные его элементы в моей голове. Когда мы начинали, Гарри позволял мне использовать четыре различных предмета, обучая меня, как присоединять к ним мысли, чтобы представить различные фрагменты заклинания, но это было совсем не нужно. Вся магия происходит внутри головы чародея. Можно использовать разный реквизит, чтобы облегчить задачу, и в по-настоящему сложных заклинаниях это создаёт разницу между невозможным и почти невозможным. Хотя для этого заклинания я не нуждалась ни в каких подпорках.
Я собрала различные фрагменты заклинания в голове, связала их вместе, добавила небольшое усилие воли, а затем, пробормотав слово, направила эту энергию в волосок в моих пальцах. Затем я сунула волосок в рот, разорвала меловой круг, стерев его часть ногой, и выпрямилась.
Гарри всегда использовал в качестве индикатора для отслеживающего заклинания материальные объекты — свой амулет, компас или какой-нибудь маятник. Я не хотела ранить его чувства, но ни в чём подобном на самом деле не было необходимости. Я могла чувствовать магию, пронизывающую волосок, как лёгкое покалывание в губах. Я достала дешёвый маленький пластиковый компас и малярный шнур в десять футов длиной. Я установила компас и пришпилила один конец малярного шнура, отметив направление на магнитный север.
Затем взяла свободный конец шнура и стала медленно поворачиваться, пока не нашла направление, в котором покалывание на моих губах было максимальным. Губы — обычно чрезвычайно чувствительная часть тела, и я обнаружила, что они обеспечивают лучшую тактильную обратную связь для такого рода вещей. Как только я поняла, в каком направлении Томас, я сориентировала шнур, убедилась, что он туго натянут, и пришпилила ещё раз, так, что в результате получилась очень вытянутая буква V, как кончик гигантской иглы. Я измерила угол между концами V.
