— Лепешки ещё остались? — уже не знаю, в какой раз за сегодня спросила у фалварта.
Он молча, как делал это всякий раз, передал мне высушенный в печи кусок теста. Я вгрызлась в него с остервенением оголодавшего бульдога. Да что ж такое-то?!
— А ещё что-то есть? — спросила жалобно спустя некоторое время.
Адам дал мне несколько лент сушеного мяса, а затем в ход пошли сухари. Я просто не могла не жевать.
— Не знаю, что со мной, — сказала едва не плача. — Там от моей части еды ещё что-то осталось?
Кивнув, Адам передал мне горсть сухофруктов.
— Знаешь, когда у Раша проснулась магия, он ни часа не мог усидеть на месте. Его постоянно тянуло бежать куда-то, он замучил своих инструкторов по фехтованию, а мы и вовсе прятались, всерьез опасаясь его нездорового энтузиазма в желании проводить с нами спарринги.
— Повышенная физическая активность лучше такого вот голода.
— Ну, активность и у тебя есть — мы вон сколько движемся без остановок. А вот ел Раш точно не меньше твоего, восполняя утраченное.
Но радоваться происходящему не получалось — я просто хотела ЖРА-А-АТЬ!!!
Мы шли вплоть до наступления сумерек, преодолев за день довольно приличное расстояние. Ноги гудели от усталости, а голова от желания спать. Я так устала, что даже голод отошел на второй план. При мысли, что придется перед сном еще и защиту ставить, и становилось тошно.
Но едва мы сбросили на землю тяжелые рюкзаки, как Адам заявил, что собирается на охоту.
— Ты что, шутишь? — простонала. — Давай спать уже.
Но мужчина лишь упрямо тряхнул головой и тут же скрылся за ближайшими деревьями. Вот неугомонный! Пришлось и мне поднимать попу с земли и готовить ветки для ночлега, отдельную кучу хвороста для костра, а еще посчастливилось найти пару кустов со съедобными ягодами. Но когда я полезла в рюкзак фалварта за пайками, с тихим ужасом обнаружила, что за день сожрала все, что у нас было с собой на месяц пути. МЕСЯЦ! Он отдал мне не только мою часть, но, не сказав ни слова, скормил и свою. И вот сидя над практически пустым рюкзаком мужчины, я вдруг поняла, что это его молчание гораздо красноречивее сотни громких признаний в любви. Ни слова укора. Ни одной жалобы на усталость. После тяжелого дневного перехода он просто пошел на охоту.
Вернулся фалварт нескоро. Я успела и костер разжечь, и сама за водой сходить, и даже чай заварить, а его все не было. Когда же послышался шорох кустов, а после на поляну шагнул Адам, неся в руках три тушки кроликов, у меня отлегло от сердца. Я была ему так благодарна и в то же время ощущала себя настолько виноватой, что просто не смогла сдвинуться с места.
