— На последней ярмарке один хохол, впридачу за лошадь, дал мне десять мешков овса, по пяти пудов мешок. Ну, пара лошадей — ничего, свезет, думаю… Еще на постоялом в Уразовой нам к столу на ужин положили вилки. Бориска, глядя на вилки, не мог удержаться от смеху и все подталкивает Гришку, — на вилки чудно ему, будто мы господа какие. А наутро, еще на заре, дождь как из ведра полил! Как полил! Ну, выехали, еще пока песок — ничего, а как пошел чернозем — беда. Уж какой коренной в телеге, а и тот не берет. А как съехали вниз в балку к мостику, так там такая багнюка>[35] расквасилась — лошадям по брюхо, телеге по ступицы — потоп, да и баста! Наша телега с кибиткой, набитая мешками с овсом, как влезла! По самое горло в грязь… Что ты сядешь будешь делать?! На первой телеге, порожнем с лошадьми, кое-как выбились — тройку припрягли, — а эта ни с места. Нечего делать! Бориска первый и надумал, что надо на руках перетаскивать мешки. «Ну-ка, Гришка, бери-ка, это тебе не вилки!» — и хохочет — опять вилки забыть не может. Взвалит мешок в пять пудов, как влезет по колено в грязь, а где и выше! Да ведь скоком, да еще все со смехом; смеялись и мы. Удивил нас. «Ну, бери, Гришка, это тебе не вилки!» Потрудились они здорово тут. На другой день едва отмылись от грязи, так залепила все, так поналезла везде — черная, как деготь. Да, уж парень, так парень! Вот такой-то, кадась, у меня жил Карпушка! Вот здоров был на работу! Бывало, крещенский мороз, а он на дворе в одной рубахе работает, а от самого пар валит.
Под вечер приехал какой-то барин, помещик, смотреть лошадей.
Батенька надел большой двубортный жилет такого же тонкого сукна стального цвета, как и брюки. А какие чудесные пуговки были на жилете! Много, много пуговок в два ряда, и какие-то в них красненькие камешки, в золото оправленные, так и переливают. Надел синий суконный длинный сюртук, а в свой картуз положил вчетверо свернутый красный носовой платок. Шею повязал шарфом и вышел на крыльцо.
— Здравствуй, Репка, — говорит веселым, звучным голосом пузатенький барин в сером пальто, в шапке с кокардой и красным околышем.
— Здравствуйте, здравствуйте, ваше благородие.
— Я приехал к тебе лошадей посмотреть.
— Добро пожаловать, есть лошадки разные. Вам подо что? Какой меры? Какой масти?
— Да пойдем-ка, в сарае посмотрим.
— Пожалуйте, пожалуйте, и в сарай можно.
— Ого — серые-то, серые! — невольно восклицает барин. — Это пара? Рысистые? А ну-ка, нельзя ли их вывести показать, провести?
