Мы подошли к Жучку. Жеребец притих, положил красивую морду на плечо начальника и, как собака, стал тереться о плечо. Споткай легонько потрепал вороного по шее и тут же рассказал эпизод, в котором отличился Жучок.
Утром прибегает ко мне на квартиру старшина.
— На заставу какой-то человек приехал и срочно хочет вас видеть.
А я, как на грех, умывался в это время. Ну, вы сами знаете, что в нашем деле дорога каждая секунда. Раз приехал верховой, значит, что-нибудь стряслось на участке. А участок мой лесной, болотистый. По пустякам наши колхозники не любят гонять лошадей. Смахнул мыло полотенцем, накинул на плечи шинель и вышел на улицу.
Оказывается, Егор Иванович, наш лесник, пожаловал на заставу. Егор Иванович — человек с глазом. В прошлом году он нам помог двух таких важных молодчиков задержать, что закачаешься. Ну, думаю, раз прискакал Егор Иванович да и хомута не успел снять с лошади — значит, опять что-нибудь серьезное. Поздоровался с ним и спрашиваю старика:
— Хомут, Егор Иванович, почему не снял?
А он, бедняга, слова вымолвить не может, так растрясла его кобыленка.
Отдышался и говорит:
— На станции шатался подозрительный человек. Махоркой рабочих угощал, а сейчас подался в лес.
Выпалил он это одним махом и глядит на меня, желая узнать, какое впечатление произвело его сообщение.
Заметив, что я не слишком поражен, он сразу как-то обмяк, изменился в лице и дрогнувшим голосом спросил:
— Значит, не верите, товарищ Споткай, что это — шпион?
А как поверить, когда в его сообщении не было ничего такого, за что можно уцепиться. Мало ли на станции за день перебывает незнакомых людей, а разве обязательно все они должны быть нарушителями границы? В то же время, зная обидчивый характер Егора Ивановича, мне не хотелось и огорчать старика. Отвел я его в сторону и спрашивав:
— Вы твердо, Егор Иванович, уверены, что неизвестный — шпион?
— Я бы тогда к вам и не поехал.
— А какие у вас имеются на это основания? Из чего вы, Егор Иванович, заключили, что неизвестный подозрителен?
— Как из чего? — вспылил он. — За сезонника себя выдавал, с плотничьим топором шляется, махорку курит, а цигарки вертеть не умеет…
Смешно мне тут стало. Да я иногда сам махорку курю, а цигарки крутить так и не научился.
— Маловато этого, — говорю ему, — чтобы человека занести в подозрительные. Козыри легкие. Может быть, что-нибудь еще посущественнее заметил у того сезонника?..
Подумал он немного, почесал в затылке, потом и говорит:
