– Ты не виноват, – промолвила она таким деловым тоном, каким, наверное, беседовала со своими пациентами.
– А как ты догадалась, о чем я думаю?
Ее улыбка – даже сама способность улыбаться в таких обстоятельствах, улыбаться ему – ошеломила его, словно у него из-под ног стала уходить почва.
– Без твоей помощи никого из нас уже не было бы в живых, – сказала она.
– Уверен, ты бы выжила. Благодаря своему бесстрашию и изобретательности.
– С бесстрашием не все просто. Оно появляется, когда я борюсь не за себя. Одна могу сдаться, но для защиты моего сына сделаю все возможное и невозможное.
Она перевела взгляд на Иана. Он стоял перед очерченным Брайаном кругом и высунул язык от усердия, целясь в кучку камней.
– Как у него дела? – спросил Джек.
– Все еще температура, но хуже ему не становится. Посмотрим, что будет ночью.
Джек прислонился головой к шершавой каменной стене:
– Так ты осознаешь, что нам, возможно, придется здесь заночевать?
– Лучше остаться, чем бродить в темноте по лесу. – Она подтолкнула его локтем. – Смею надеяться, что ты не исполнен решимости сохранить ту плитку шоколада как вещественное доказательство. Обертку от нее можешь оставить, а сам шоколад мы съедим, как и плитку гранолы. А если вы найдете воду и подогреете ее, в наше меню добавится и высушенное мясо.
– Эх, почему я тут не один? Может, и удержался бы от уничтожения потенциального вещдока.
– Здесь у нас полный сил юноша и пятилетний озорник – оба на аппетит не жалуются. Если заноют, что бы такое съесть, я их голодом морить не собираюсь.
– А ты-то сама? Не против закусить?
– Будь моя воля, съела бы сейчас большущую шоколадину.
Джек сжал ее руку и кивнул на Брайана:
– Не похож он на нытика.
– Да, парень не промах. Через что он прошел за последние три месяца – страшно подумать. Мне хочется согреть его в теплом доме, накормить вкусной едой. А потом найти его бессовестного отца, дать ему пощечину и сказать все, что я о нем думаю.
– Когда ты приходишь в ярость, становишься еще привлекательнее. – Он поцеловал ее в щеку.
Она закрыла глаза:
– Иногда она помогает мне сохранять выдержку.
– А мне хочется закутать тебя в одеяло и угостить каким-нибудь вкуснецом, – прошептал он. – Хочется заботиться о тебе так же, как ты заботишься о других.
Она открыла глаза, и от теплоты в ее взгляде он на мгновение забыл и о боли в ноге, и об их преследователях, и о необходимости обезвредить террористов, которые готовы поставить на грань гибели их страну.
