Андреа ждала еще одного страстного поцелуя. Но вместо этого Джек лишь слегка коснулся ее губ своими губами. Затем так же нежно провел ими по ее щеке и опустился до пульсирующей жилки на шее. Она дрожала всем телом, каждой своей клеткой ощущая силу его желания.
Она охватила его шею и прильнула к нему, чувствительные соски ее грудей прижались к его торсу.
– Я хочу тебя. – Он уткнулся в ее шею, чуть ниже уха, его слова и прикосновения заставляли ее трепетать. – Но спешить не буду. У нас впереди целая ночь. Или даже больше, если потребуется.
И она решилась. Пусть через день, два, неделю или месяц он ее оставит, но этой ночью они будут вместе. Андреа поняла, что всю жизнь будет жалеть, если сейчас оттолкнет его. Она встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.
– Я посмотрю, как там Иан, – сказала она. Он прошел вместе с ней в другую комнату. Иан спал на диване, свернувшись калачиком, и все еще держал в руке телефон Джека. Андреа накрыла сына одеялом, Джек забрал у него телефон и подбросил дров в печку. Вместе они вернулись в спальню.
– Если он проснется, мы услышим, – сказал Джек.
– Скорее всего, он и ухом не поведет. Обычно его из пушки не разбудишь. Спит крепко, в отличие от меня.
– Скучает по своему отцу?
Его искренняя забота очень ее тронула.
– Вряд ли он помнит Престона. Его фотография стоит в комнате Иана, он иногда спрашивает о нем. – Вопросы сына причиняли ей боль, и она затруднялась объяснить, почему у других детей отцы есть, а у него – нет.
Джек провел рукой по ее затылку и шее, как бы снимая напряжение.
– А ты скучаешь по Престону?
– Иногда. – Она глубоко вздохнула. – Скучаю по той жизни, которая была у нас сразу после свадьбы. Это было время, когда я чувствовала себя самым нужным для него человеком. А потом он вошел в состав опергруппы по борьбе с наркобизнесом, и мы отдалились друг от друга. Он всего себя отдавал службе, а нам с Ианом доставались объедки.
– Работа затягивает человека. Это непередаваемое ощущение того, что живешь не зря, делаешь важное для людей дело. И домашняя жизнь на ее фоне кажется скучной и однообразной.
– Я его не виню. Просто слишком многого от него ждала и не пыталась посмотреть на вещи с его точки зрения. А когда на консультации стали приходить жены других полицейских, для меня самой тоже многое прояснилось. И сейчас не столько тоскую по нему, сколько жалею, что не поняла его раньше.
Он обнял ее и привлек к себе. И она прильнула к нему, положив голову ему на грудь. Ровный стук его сердца успокаивал ее.
