— Не спрашивай, — отрезала Ребекка.
— Судя по тому, что орден Арка недоступен для комментариев, а имя Деймоса исчезло с их официальной страницы в энциклопедии Новых Миров, под столь шокирующими слухами вполне может скрываться правда. К тому же юноша, подходящий по описание, мне встретился здесь через короткое время. Только уже без пелерины сокрытия — которую твой молодой граф Воронцов, видимо, где-то потерял.
Так поможешь?
Ребекка уже не слушала сестру. Переступив через несколько обугленных трупов легионеров и тамплиеров — оставшихся на мостовой после попыток усмирить оживший кошмар, — она осторожно приближалась к угрожающе забившему копытом коню.
Несмотря на то, что колдун периодически обновлял на мне заклинание, я чувствовал, что если захочу, смогу сбросить оковы артефактной компрессии. Вот только что дальше? Рядом постоянно находилось несколько десятков человек из свиты белолицего чернокнижника — я чувствовал их ауру. Безликую — практически все местные, — но были они все высоких рангов умений.
Через некоторое время перед взором темная муть инвентаря вновь сменилась серой хмарью — понемногу прояснявшейся. Надо мною сквозь желто-белесую пелену тумана проглядывали сплетающиеся кроны деревьев — настолько густые, что сквозь них не было видно неба. Я лежал в небольшом — чуть длиннее человеческого роста — корыте с характерными очертаниями, напоминавшими… Когда понял, что лежу в открытом — пока открытом — гробу, внутри моментально поднялась густая волна паники. Я титаническим усилием едва удержался от того, чтобы не сбросить с себя заклинание компрессии. Далеко не убегу — но прежде чем меня закопают, надо как-то решить, что-то сделать!
Колдун находился рядом. Как и его свита — некоторые из которой взялись за лопаты — до меня долетали свистящие звуки взрезаемой железом мокрой земли. Осознание происходящего пришло ужасающим откровением — вместе с воспоминанием о том, что сам себе совсем недавно подписал приговор к жизни. Подписал, соглашаясь на предложенные изменения во время недавней попытки превращения меня в паукообразного монстра — с пугающей четкостью возникли картинки-воспоминания. Теперь стали понятны слова эльфийки о том, что она меня привязала — в памяти всплывали махинации с моим интерфейсом, где я вступил в Дом Темного пламени, привязывая себя к его земле — но без назначения точки возрождения. И пока не выбрал определенное святилище, в случае смерти буду возрождаться там же, где погиб. То есть в гробу — в котором меня сейчас, судя по всему, и закопают — в земле, принадлежащей эльфийскому Дома.
