— Тогда слушай, Смерть. Я как раз сидел у Музыканта, когда Эльф приказал явиться к Коновалу и сообщил, что ты прикончил начальство. Я хотел слинять по-тихому, но Виктор решил меня остановить. Он не понимал причину моей паники. Знаешь, как я с ним поступил? — спросил Совесть. — Перерезал глотку и оставил подыхать. Наверняка его тело уже остыло! — сочась ядом, добавил он.
Слова Ника больно скребнули в груди. Там у людей, наверное, находится душа. Только я все чаще убеждался, у меня ее нет. Схватив волосы Ника в кулак я, насколько позволяет человеческая анатомия, запрокинул его голову назад.
— А теперь послушай меня, Никита, — со всей злостью, что кипела во мне, произнес я. — Я не планировал тебя убивать, хотел просто стереть тебе память. В знак нашей долгой дружбы. Дети не должны отвечать за непомерные амбиции отцов. Но меня тут обвинили в сентиментальности, так что надо исправляться, и я поступлю иначе. Ты же наверняка знаешь, что у меня есть весьма влиятельные друзья на Нимирции. Так вот. Я отправлю тебя туда и попрошу обращаться с тобой пожестче. Думаю, новый советник «Нимирского Союза» найдет время заняться тобой лично. Поверь мне на слово, он весьма опытный палач и знает, как подольше не дать жертве сдохнуть. Он будет долго, очень долго, резать твою плоть на лоскуты, вытаскивать твои кишки по сантиметру, ломать все твои кости в осколки и наслаждаться твоими истошными воплями. А твой гладко отполированный череп станет любимым украшением на моем столе. Вдобавок он послужит неплохим напоминанием для остальных, как не следует поступать. — Наверно я достаточно живописно предсказывал дальнейшую судьбу Совести, потому что, когда я поднял голову, на меня удивленно смотрели три пары глаз. — Собакам — собачья смерть, — почему-то вспомнилось мне.
Я отпустил Ника и пошел к выходу, по пути размышляя над тем, что неплохо бы пересмотреть свои возможности. Что-то слишком часто я стал удивлять сам себя.
— И чего рты раскрыли? — раздался за моей спиной раздраженный голос Эльфа. — Сказано же — связать и в «Контору» его.
Что ж, с тем, что из моего брата получится первоклассный командир, я не просчитался. Осталось только и дальше не допускать ошибок, и я вполне смогу представить себя в роли злого, страшного и непоколебимого начальника.
* * *
Рассказ о предательстве Совести и постигшей его участи с ужасом и трепетом передавался из уст в уста и со временем вышел за порог «Штаба». Я частенько стал замечать, как заказчики нервно сглатывают, натыкаясь на лакированный череп, украшающий мой стол. А может, причина и в другом. Я не стал сильно заморачиваться с конспирацией и вместо подставного имени оставил известное многим прозвище Смерть. Так же как и не стал скрывать причину смены начальства.
