— Ты действительно придешь завтра сюда? — спросила я у Пети, когда мы вышли из подъезда и оказались на улице.
— Конечно. Можешь приехать со мной.
— Мне завтра надо ехать вести свадьбу, поэтому не смогу, — ответила я, хотя не была уверена, что причина только в этом. После всего увиденного сейчас меня до сих пор трясло и хотелось поскорее домой.
— Понимаю. Поехали домой, — он направился к дороге, чтобы в который раз за сегодня остановить машину.
Мы сели в притормозившую грязную иномарку, где на заднем сидении лежали какие-то папки с документами. Водитель развернулся на сто восемьдесят градусов и поехал в обратную сторону, чтобы сократить путь, и через несколько минут мы оказались на той самой дороге, где сбили парня Ксюши. Меня бросило в дрожь от воспоминаний о накрытом белой простыней теле, которого сейчас уже здесь не было. Милиция, скорая помощь, толпа зевак — все разъехались по домам, и теперь ничего не напоминало о случившейся трагедии, словно ее и не было вовсе. Я вспомнила, как мы бежали с Петей по этажам за Ксюшей, пытаясь сдержать ее от страшного шага. Наверное, я еще не скоро позабуду, как у меня все внутри переворачивалось от мысли о том, что эта юная девушка могла спрыгнуть с балкона на наших глазах. Что бы тогда стало с ее матерью, и без того убитой горем после потери мужа? Я даже не представляю…
На магнитоле звучала заунывная музыка, еще больше вгоняя меня в жуткую депрессию. На часах была почти полночь, когда водитель наконец остановился у моего подъезда. Я полезла в сумку за кошельком, чтобы расплатиться за поездку, но Петя сказал, что сам рассчитается, и попрощался со мной, пожелав мне спокойной ночи. Я поднялась на этаж, открыла дверь и зашла в темную квартиру. В родительской спальне был выключен свет, а значит, они спали, чему я была несказанно рада. Мне просто жизненно необходимо было сейчас побыть в тишине и в одиночестве. Я прошла в комнату, зажгла свет, увидев в зеркале отражение своего бледного лица, и навзрыд разрыдалась, грохнувшись на пол. Стараясь изо всех сил избежать громких всхлипываний, я пыталась зажать себе рот, но все было без толку. Моя душа разрывалась на части, я думала о Ксюше, об ее обстановке в доме с пьяной матерью, которой нет до переживаний дочери никакого дела, об ее умершем отце, о погибшем парне. За что на долю этой девушки выпало столько страданий, которые произошли всего лишь за один месяц? Чем она провинилась, чем она заслужила такое? Петя говорил ей, что она должна терпеть, что она потом обязательно встретится со своим парнем, но где гарантии, что это случится? И как ей жить сейчас? Просто утешая себя призрачными надеждами на лучшее будущее? Но разве это так легко, как выглядит на словах?
