— За что? За что? За что? За что? За что?
Та картина в туалетной кабине, где находились Стас с Дашей, стеной стояла перед моими глазами, заслоняя собой реальность. Я открыла бутылку шампанского, неуклюже разлив часть содержимого на пол, и начала пить прямо из горла, иногда не попадая в рот, погрязнув в липкой, сладкой жидкости, но мне было совершенно все равно до этого. Я пыталась представить, как мне жить дальше после произошедшего сегодня инцидента. Как смотреть в глаза родственникам, друзьям, коллегам, в памяти которых я теперь до конца дней останусь несчастной брошенкой, втоптанной в грязь на собственной свадьбе? Как я смогу делать вид, будто ничего не случилось, и продолжать жить по-прежнему? Как я теперь буду работать ведущей, если от одного слова «свадьба» меня сразу же вывернет наизнанку? Эти два человека за один вечер сломали пополам мою жизнь, все мое настоящее и будущее, оставив от него лишь груды руин.
Захлебываясь в слезах, я, кое-как волоча ноги, дошла до ванной комнаты, чтобы немного умыть лицо и высморкаться. Бросившееся мне на глаза при ярком свете обручальное кольцо привело меня в неконтролируемую ярость, и я, выбежав прочь из ванной, зашла в туалет, стремительно сняла кольцо с безымянного пальца и выкинула его в дырку унитаза, через секунду нажав на кнопку слива.
— Прощай, ублюдок мерзкий! — сказала я, на втором же слове сорвав голос и вновь зарыдав на весь дом с новой силой.
Жадно присосавшись к бутылке шампанского, я пила проникающий в кровь алкоголь, иногда давясь им из-за частого судорожного всхлипывания. Я легла прямо на голый пол и уставилась на белый потолок, усыпанный различными тенями, которые отражались от предметов, освещенных лунным светом.
Откуда взять в себе силы, чтобы проснуться завтра, чтобы встать с кровати и хоть что-то сделать? Как вообще найти в себе желание проснуться завтра? Перед моими глазами вновь встало лицо Даши с его насмешливым выражением, с которым она взглянула на меня перед тем, как я начала ее бить.
— Ненавижу тебя, тварь! — вскочила я с пола и в исступлении начала колотить пуховую подушку, чтобы выместить на ней всю скопившуюся внутри агрессию. Я пинала ее ногами, рвала, кусала, не переставая корчиться от душевной боли, разрывающей меня на части.
Мое сумасшествие продолжалось несколько часов, пока я, обессиленная, не рухнула на кровать и не уснула.
Побаливающая с утра голова моментально пробудила во мне все неприятные воспоминания вчерашнего вечера, и мне захотелось впасть в кому, чтобы только не ощущать всего этого кошмара, творящегося в моей растерзанной душе. На телефоне было несколько пропущенных вызовов от мамы, Ани и Стаса. Последнего я забыла вчера занести в черный список, поэтому сейчас поспешно исправляла свою оплошность и заблокировала его во всех соцсетях, в whatsapp, в viber, но он уже успел везде оставить свой след и написать мне кучу сообщений, которые я, даже не читая, решила сразу удалить, почувствовав, как дрогнула рука, но я не поддалась идиотскому искушению и, не глядя, стерла разом всю переписку. Этого человека больше нет в моей жизни, он для меня умер. Маме я написала сообщение о том, что у меня все в порядке, Ане ответила то же самое, не желая ни с кем разговаривать. Я обратно легла на кровать, слушая, как надрывается мой желудок, отчаянно выпрашивая пищу, но я не ощущала голода и не хотела есть, видимо, все мои чувства просто-напросто атрофировались за вчерашний вечер. Мама спросила у меня разрешения вернуться домой, и хоть я и не хотела сейчас никого видеть, все же не могла позволить своим родителям ютиться у родственников только из-за того, что мне хочется побыть одной. В конце концов, они-то ни в чем не виноваты и не должны страдать из-за других людей.
