Безмолвно бушующая фауна | страница 37
Немало времени ушло на дворцовое воспитание и девичье усмирение курносой киски, и теперь, взяв в толк, что ее место рядом с всемогущим падишахом, она поставила своей задачей родить ему как можно больше наследников. Именно таким образом любая, ознаменованная судьбой, рабыня могла возвыситься до титула султанши и будущей Валидэ. Новенькая наложница проявляла своенравие, не хотела прислушиваться к советам хитрого как лиса визиря, и с недетской силой желала, в скором времени, стать единственной для султана даже в государственных делах.
Шакал видел много подобных химеричных претензий, и его не смущала самка с завышенным гонором, он был уверен, что как только та станет серьезной угрозой, запросто сможет избавиться от зарвавшейся невольницы. Но со временем и к досаде визиря, когда «заносчивая» подарила династии трех волчат, маленьких и храбрых Шехзадэ, султан стал осмотрительным и мужать, как бы входя в возраст. Любой совет воспринимал внимательнее, взвешенно, и были моменты, когда Волк не желал соглашаться с лукавым наставником, затем обращаясь за советами на стороне. Даже великолепная Тигрица не могла повлиять на царственного отпрыска. Валидэ хотела подавить страсть сына к степной красавице и пыталась заинтересовать другими наложницами, но у нее ничего, увы, не получалось. Рыжая бестия окружила себя последователями, подкупила большое количество серальных служителей и вела себя как полноправная хозяйка гарема.
Визирь приступил к осуществлению регентских планов на будущее. Ведь, если султан станет править без его помощи, то не стоило полагаться на судьбу. Ему нужно избавиться от самого владыки! Взять под крыло волчий выводок и проникнуть в самые глубины их разума, поселить там страхи, такие же, которые преследуют любого претендента на трон, — страх быть казненным, оплаканным и забытым. Шакал решился отравить падишаха, запугав для этого молодую женщину-«хатун» в гареме и нетерпеливо ждал преступных результатов. Как выяснилось позже, план не удался, и все из-за этой черноухой Рыси, которая стояла у него как кость поперек горла.
После провального покушения, визирь понимал, что, даже скрыв все ведущие к нему следы, его резонно станут подозревать после того, как царственного положения кошечка открыто угрожала, сказав следующие дерзкие слова: