В комнату вновь ворвался холод, тут же отрезаемый дверью.
— Все, догорела, — произнесла девочка, ставя на раскаленную печку алюминиевый чайник, наполненный по горлышко снегом. — Ничего, у меня есть еще одна. — Заглянув в ящик стола, она достала такую же толстую и длинную свечу и спички. — Это были самые большие, что я нашла в магазине, хватает часа на четыре. Кстати, — чиркнула спичка и комната озарилась тусклым светом, — на улице уже стемнело и снег пошел.
— Я слышал, что обещали сильный мороз.
— Да, этот новый год мы встретим прижимаясь друг к другу. — И Даша широко улыбнулась. — Тебе зеленый или черный? — спросила она, доставая из ящика два пакетика чая. — Правда я не знаю, который из них какой.
— Любой, — пожав плечами и с улыбкой сказал я. — Какой выберешь.
А потом мы пили горячий чай без сахара из старых алюминиевых кружек, которые Даша нашла в другой комнате. Кружки обжигали руки, а чай — горло; на улице начал завывать ветер, а мы сидели перед печкой, прижимаясь друг к другу и кутаясь в один тонкий плед. Пламя свечи колыхалось, разрисовывая стены причудливыми движущимися тенями, создавая уют и навевая приятную дрему.
Как же мне хотелось, чтобы этот момент застыл во времени и стал бесконечным.
Даша поставила почти пустую кружку в сторону и, посмотрев на меня, сказала:
— Уже скоро новый год.
— Угу, — проронил я и тоже отставил недопитый чай.
А она все не отрывала от меня свой взгляд. В ее глазах читалась неуверенность, но больше всего они были переполнены одиночеством. В моих, наверное, тоже самое, несмотря на то, что сейчас со мной рядом человек, ставший неким дополнением в моей жизни.
«Боже, о чем я думаю?».
Даша медленно потянулась ко мне и в следующее мгновение ее губы слились с моими. По телу пронеслась волна жара и сердце забилось с неимоверной быстротой. Этот миг оказался невыносимо приятным, но продлился всего несколько секунд.
В тусклом пламени свечи я видел, как лицо девочки залилось яркой краской, а я как дурак сидел со смятенными чувствами и не знал, что делать. Неожиданно Даша прильнула ко мне, крепко обнимая и уткнулась лицом мне в грудь.
Она не плакала, но тихо всхлипывала, дрожа от напряжения. А через минуту посмотрела мне в глаза и попросила поцеловать. Мой неловкий поцелуй и неловкие объятия трясущимися руками, заставили девочку прижаться ко мне еще сильнее.
Наши сердца трепыхались как пламя свечи, тела обдавало жаром, а мы все не могли остановиться, заходя все дальше и дальше, пока наконец не пересекли черту дозволенного. Мы стали друг для друга ближе как никто другой. Все наше счастье и горе слились воедино, превращая нас в одно целое, соединяя наши мысли, поступки и тела.
