Я открыл глаза, но увидел перед собой ничего. Закрыл их, снова открыл — ничего. «Что за чертовщина? — подумал я. — Я умер?» Мне ужасно хотелось спать, веки пытались накрыть глазные яблоки, но я сопротивлялся как мог. Всё оказалось намного лучше, чем я предполагал. Через некоторое время моё зрение начало привыкать к этому мраку. Не знаю, сколько времени прошло с начала «этого», но, похоже, много. Настолько много, что мне больше не хотелось спать, и я начал замечать перед собой некоторые детали: очертание двери и тонкий луч света, благодаря которому мне удалось так быстро понять, что это дверь, а не что-то иное. Затем я заметил более любопытные детали: что-то похожее на небольшую стеклянную бутылку, несколько досок и, кажется, гвозди. А когда я поднял голову, то с трудом заметил какое-то устройство, висящее прямо над дверью. Оно было небольшое, размером с один том романа «Война и мир», и это напомнило мне обычную книгу.
— «Что там может делать книга? — подумал я и пришёл в себя. — Нет, это точно не книга, что-то другое».
Думать пришлось недолго. Мои размышления прервал мужской голос, доносящийся из этой штуки, висящей над дверью.
— Что? До сих пор веришь в то, что добро всегда побеждает? — спросил он.
Но я ничего не ответил. Я промолчал, потому что верить в это было глупо, но весть от соседа, который сообщил мне, что война утихает, взбодрила меня, и я продолжаю верить. Я верю, как и несколько лет назад, когда был совсем ещё ребёнком. Я верю…
— Послушай меня, мой юной друг, — сказал незнакомец — Этот мир уже не тот, каким он был прежде. Оглянись, посмотри по сторонам. Его уже не спасти. Он обескровлен, его кости сломаны на мелкие кусочки, а дух пропитан ненавистью. Нам остаётся только надеяться на чудо, и это самое большее, на что способны ты и я, и сотни миллионов отчаявшихся жалких людей.
— Почему ты так думаешь? Почему ты думаешь, что у нас ничего не получится?
— Я не думаю, я знаю это. — ответил незнакомец. — Нам нужно просто ждать. Чем больше действий мы предпримем, тем больше навредим себе. Сейчас мы слишком слабы, чтобы действовать, нам нужно набрать силу и действовать, прежде всего, по плану. По чёткому, заранее спланированному ходу действий, в котором будут расписаны действия каждого актёра.
— Мы что, собираемся играть спектакль?
— На войне все средства хороши, мой юный друг.
— Значит, спектакль… — сказал мальчик. — Может вы расстегнёте свои наручники?
