Эти жуткие дни,
В чьих секундах боль и страданья,
Останутся всему вопреки
В памяти нашей молчаньем.
Сорок шестой. Узник Гулага.
И вот уже целый год
Я парень по кличке Йохан-бродяга,
Мотаю в Гулаге бесконечный свой срок.
На мне лицо старика,
В душе — одна лишь надежда.
В руках моих кирка,
На теле — больная одежда.
Крепко кирку сжав в руках,
Я меж сотен других работяг
Пробиваю ущелье в толстенных горах.
Но раньше всё было совсем не так.
Сорок первый. Я парень младой.
В руках держу автомат.
Мой фюрер стоит предо мной,
А я лишь покорный солдат.
Стоит на помосте он смирно.
С гордо поднятою головой.
Громкие речи его ювелирны.
Он уверенно правит всею толпой.
Он не похож на глупца,
И не запятнан мундир.
«Мы будем с тобой до конца;
Ты наш благой командир!»
Все собрались на вокзале.
Со мной мать и жена.
Командиры на поезд указали.
Всё. Вот и настало время, пора!
Крепко родных обнимаю,
Небрежно бросаюсь в вагон.
Живым вернуться смогу ли? Не знаю…
Кажется мне, что это лишь сон.
Кричу: «мама, не плачьте,
Вернуться живым обещаю!
Вы слёзы подальше припрячьте!»
И в серой толпе исчезаю.
Великий блицкриг свершился.
Словно зарытый во мгле
Я вышел из тьмы и в свет устремился.
И вот я на русской земле.
Я много успел повидать городов,
Пропитанных кровью людской:
Моих друзей и заклятых врагов.
