ПАША. А ты откуда знаешь?
ПЕТЯ. Во сне приснилось. (Пауза). Сейчас на самом деле светлый Любкин образ постепенно вытесняется Ленкой. Но с Ленкой вообще секс исключен. Ленка — сестра-подруга.
ПАША. Петь. А ты можешь со своими бабами по-простому разбираться? Без этой дешевой драматургии.
ПЕТЯ. А зачем ты мне вообще-то позвонил? Жизни поучить? Рассказать мне как я низко пал? Поддержать меня, так сказать, морально, на краю пропасти?
ПАША. Нет. Просто так. Мы же с тобой через полчаса-час увидимся.
ПЕТЯ. В смысле?
ПАША. На дне рождения.
ПЕТЯ. Прилетел? Специально на день рождения. Решил поддержать однокурсника в трудную минуту? Круто. С кем придешь?
ПАША. Почему ты решил, что я приду с кем-то?
ПЕТЯ. Потому что ты мой родной брат, и я тебя тоже очень хорошо знаю.
ПАША. С Зоей.
ПЕТЯ. С кем? Ха-ха-ха. Брат. Это стало уже доброй традицией. Ты после меня со всеми моими девушками спишь. А ведь ты меня на год старше. Несолидно.
ПАША. Один раз было исключение.
ПЕТЯ. Да. Одно из самых неприятных в жизни…
ПАША. Ладно, брат, давай, до встречи.
Во время всего телефонного разговора Зоя, сидя на корточках, не мигая, смотрела в глаза Павла, как будто не было ничего важнее этого разговора шутливого, происходящего в парке городском обычном, красиво облетающем умирающими желтыми с проседью листьями. Рядом с постаментом, где когда-то царствовал памятник Ленину, теперь явно чувствовалась дыра смысловая, готовая в любую минуту материализоваться в образе тех хулиганов, что сняли памятник вождю революции и выбросили его в реку. Но не случилось, ибо даже они, обычные безмозглые машины разрушения истории местной-всемирной, затаились в предвкушении развязки неоднозначной, теперь уже после телефонного разговора этого. Колесо истории, стоявшее неподвижно, скрипнуло вдруг, но… так и осталось стоять неподвижно.
ЗОЯ. Что он сказал?
ПАША. Какая разница? Пьяный он. Не пойми, что несет.
ЗОЯ. Как он отреагировал на то, что мы с тобой вместе будем?
ПАША. В свойственном ему юмористическом ключе.
ЗОЯ. (Закуривает сигарету). Тебе не жалко его? Убить ведь могут.
ПАША. (Нервно). Нас всех убить могут. Ты что, предлагаешь мне позвонить Пете и сказать, мол, Петя, не ходи к Василичу, там заварушка будет, могут подстрелить, а точнее — наверняка убьют… ты так предлагаешь? Чтобы Петя пьяный начал трезвонить всем или выдал все это на вечеринке?
ЗОЯ. Нет. (После паузы). Я ему перед встречей с тобой звонила, просто так поболтала.
ПАША. Любишь его?
