ПАША. Все бухаешь? Ну-ну. Ты о Любке, что ли, узнать хочешь?
ПЕТЯ. (Наливает стакан). Почему это?
ПАША. Да потому что я тебя лучше всех знаю. Лучше, чем отец и мать. Вот ты меня попрекаешь, а сам, брат, когда последний раз сыну звонил? Или жене своей бывшей? Как они живут? Все ли у них в порядке? Не голодают ли?
ПЕТЯ. (Выпивает стакан). Ты же у них есть.
ПАША. Да. Я у всех есть. У тебя, у родителей, у жены твоей с сыном. А вы все сидите на моей шее и деньги сосете.
ПЕТЯ. А чего ты? Не помогай.
ПАША. Какая же ты скотина, Петь.
ПЕТЯ. Ну ладно, ладно. Давай, про Любку рассказывай. С кем она сейчас трахается?
ПАША. Не пойму я тебя, брат. Вот стонешь, стонешь. Люблю, жить без нее не могу. Фотографии ее на всех стенах у тебя дома висят. И продолжаешь в то же время гадости про нее говорить.
ПЕТЯ. Я на самом деле для нее о… очень много сделал. Когда она к нам пришла — кем она была? Секретарем в стоптанных туфлях. А сейчас? Заместитель генерального директора по эротическим вопросам. Во как. Машина — БээМВэ. Загородный дом. И это за четыре года. Павлик, Павлик. (Наливает, выпивает стакан). Ты думаешь, мне нужна Любка? Мне нужна Дульсинея Тобосская. Прекрасная Дама. На которую надо молиться. И совершать ради нее подвиги. Недостижимый идеал. Так-то. Но вот если бы мы потрахались — вместо бесплотного идеального существа в моей кровати материализовалась бы обычная баба, со своими специфическими запахами, недобритыми колющимися волосками в разных местах, с глупыми разговорами. И все. Все, понимаешь, Павлик? Поэтому, если вдруг так случилось, что по извращенной кибернетической панковской логике нашего проклятого века Прекрасная Дульсинея — твоя подчиненная, надо как можно чаще с ней общаться. И любую сказанную ею фразу сразу логически переводить в гениальные. А любую улыбку — в улыбку Моны Лизы. Ты с ней о финансовом плане на следующий квартал, а она — богиня. Ты с ней о ликвидности, а она — богиня. Ты с ней о финансовых потоках, а она — богиня. Так что, можно сказать, что испытание Дульсинеей выдержано, за исключением пары досадных проколов. За это надо выпить. (Наливает, выпивает стакан).
ПАША. После твоего позорного бегства из Москвы она через месяц чуть было за тобой не рванула. Тогда бы, я думаю, конец мифу о Дульсинее пришел. Я отговорил ее от глупости этой.
ПЕТЯ. Спасибо, брат родной. А ты знаешь, что она меня приворожила? В Египте есть каменное изваяние Паука одного. И есть поверье, что, если семь раз обойти по часовой стрелке это изваяние, то любое, предварительно загаданное желание, сбудется. Любка тогда очень злилась, что я на нее вообще внимания не обращаю. Загадала желание, чтобы я безумно влюбился в нее. Обошла семь раз Паука. И на следующий день обо всем забыла. А я уже четыре года на грани смерти мучаюсь.
