Ольга Сергеевна отложила этот альбом, и взяла другой, с Сашиными снимками.
— Ваня дождаться не мог, когда же нас уже из роддома выпишут. Это не то, что сейчас, и в роддом пускают, и рожают вместе. Тогда такого не было, и детей из окна показывали. Я помню, как он нас встречал на выписке, какой гордый был, ведь сын родился. И вот выходим мы из роддома, а там военный оркестр стоит, сто тридцать человек, представляешь? Победный марш играли, девки изо всех окон повылезали. Я не знаю, как ему удалось военный оркестр раздобыть. Он удивлял меня время от времени, редко, но метко, и всегда я думала о том, что не зря тогда в поле на каждую звезду одно и то же желание загадывала.
Ольга Сергеевна закрыла альбом и погладила меня по голове.
— Кто бы что ни говорил, Ваня был лучше всех. Был только мой, и любовь и нежность показывал только мне. За закрытыми дверями он отдавал мне свое сердце, раз за разом. Пусть все думают, что он был бессердечным тираном и деспотом, но я-то знаю, что это не так, — Ольга Сергеевна замолчала и резко погрустнела. — Я каждый день скучаю по нему. И до сих пор не могу поверить, что та восковая кукла, лежащая в гробу, в Ваниной одежде, и даже с Ваниным шрамом на ладони, это он. Не могу поверить, что его просто бросили сдыхать, как собаку. Ведь он пострадал, Надя пострадала, за что их еще так наказывать?
У Нади появился комплекс, она считала, что это она убила отца. В свои тринадцать лет она убила двоих, одного собственной рукой, а второго косвенно. Не важно, что первый этого может быть даже и заслужил, Надю приучили отвечать за свои поступки, и не брать плохих примеров с других. А она убила человека, пусть из самообороны, но убила. Она нарушила самую главную заповедь. Ведь он уже делал то, что делал, так почему бы не дать ему закончить? На самом деле тогда Надя смутно понимала, что он с ней делает, потому что интимные темы в их семье за обеденным столом не обсуждались. Позже Ольга Сергеевна обязательно поговорила бы с ней, и все рассказала, объяснила и ответила бы на вопросы. Но Наде только что исполнилось тринадцать лет, зачем ей сейчас эта информация? Этот наркоман сильно испугал ее и сделал физически больно, но не до такой степени ей было больно, сколько страшно. К тому же отец не пришел ей на помощь, а значит, они и с ним что-то сделали. Она боялась и за себя и за отца. По всем этим причинам Надя оценивала свой поступок, а не поступок того парня. Все эти мысли и думы она переживала в своей голове молча, ничего не говоря матери. Ей казалось, что она пусть и молча, но осуждает дочь, ведь из-за нее отец попал за решетку. Ольга Сергеевна говорила ей, что отец не мог поступить иначе, он защищает свою девочку как умеет, у него не получилось уберечь ее от наркомана, но он убережет ее от колонии для несовершеннолетних.
