Работа с московским офисом Ernest&Young имела для Дэвида ещё одно неоспоримое преимущество: за восемь лет постоянных контактов с русскими он вполне прилично выучил русский язык. Причём дело было не только в общении, Дэвид активно занимался сам, брал частные уроки в Москве, и, что оказалось самым эффективным, каждое лето по два-три раза в неделю занимался русским с той самой преподавательницей русского языка из университета Экзетер, которая мучила Таню политическими вопросами на памятном ланче осенью 2005 у Джуди. Кроме того, у Дэвида несомненно были природные способности к изучению языков (отличный французский, приличный итальянский и хороший немецкий), так что и русский ему было не так сложно одолеть.
Строгая преподавательница Карен не особо жаловала модные коммуникативные методы, поскольку считала их неэффективными: тупое повторение диалогов не позволяет составить чёткое представление о языке как гармонично выстроенной системе, а отдавала предпочтение традиционной грамматике и заучиванию наизусть больших объёмов текстов. И если кому-то такой подход не нравится, то это большая ошибка, потому что именно понимание иностранного языка как системы служит ключом к выходу в свободную речь, конечно, не сразу, а постепенно, зато осознанно и надёжно.
Секрет быстрого овладения иностранным языком очень прост, говорила Карен. Если выучить наизусть три небольших стихотворения, но с полным пониманием лексики, грамматики и синтаксических конструкций, то на таком «стихотворном» фундаменте будет гораздо легче осваивать всё остальное. Особой любовью при выборе стихотворных текстов для заучивания у Карен пользовался Пушкин. И когда среди предложенных стихотворений Дэвид увидел те самые стихи про «светлую печаль», он ни секунды не сомневался. Только «мне грустно и легко; печаль моя светла печаль моя полна тобою, тобой, одной тобой…», и ничего больше.
И вновь о мотивах очевидных и скрытых. Если бы
Дэвида спросили, для чего он так упорно учит русский язык, он конечно бы ответил, что русский нужен ему для эффективной работы в московском офисе Ernst&Young. И это было действительно так, хотя большинство семинаров по банковскому аудиту он проводил на английском, умение общаться с русскими на их родном языке ему очень и очень помогало. И именно это его преимущество и стало впоследствии решающим фактором при назначении на должность начальника отдела банковского аудита в московском офисе компании. Однако была и скрытая причина: если когда-нибудь он всё-таки встретит Таню, то заговорит с ней по-русски, и она не сможет этого не оценить.
