Ему было тяжело… Он старался не смотреть на нее. Не видеть этих зеленых глаз, заглядывающих в самую душу…
Ирэн опустила голову. Рыжие пряди ниспадали с плеч, подобно ручьям, сверкающим в лучах солнца…
— Знаешь… Кто бы ни была твоя будущая жена, она будет самой счастливой женщиной во всем мире, — уткнулась в его плечо. — Ты необычный… Я искренне завидую той, кто сможет провести всю жизнь с тобой рядом, — его рука коснулась рыжих волос. Сергей Владимирович чуть приблизил свое лицо, вдыхая аромат лаванды… Пытаясь запомнить…
Ирэн вдруг порывисто прижалась к нему, обнимая…
— Наскучит семейная жизнь — дай знать, — она попыталась говорить весело, но голос дрогнул… Подняла голову, всматриваясь в его лицо бесконечно долго. Пытаясь сдержаться… Эти серые, немного грустные глаза, красивые, как она всегда говорила, черты лица, непослушная прядь волос, падающая на лоб… Жаль, что все вышло так….
Поцеловала. Не в губы. По-настоящему тепло, долго…
— Прощай, — она высвободилась из его объятий, отворачиваясь, пряча лицо… Медленно обошла, скользнув пальцами по плечу. Осоргин услышал только шорох одежды за спиной. А через несколько минут ее уже не было… Ни в его доме. Ни в его жизни.
Осоргин медленно подошел к кровати. Сел, поднося ко рту недокуренную сигару… Смотрел в окно, не видя ровным счетом ничего. Конец… Наверное, он просто не до конца осознал, что она больше здесь не появится. В воздухе еще витали тонкие нотки лаванды… Слезы не катились по его щекам. Желания бить посуду не было… Просто что-то оборвалось внутри и погасло. Рыжее зеленоглазое солнце, вспыхнув ярким светом, потухло. Для него теперь навсегда…
Отчаяние по капле просачивалось сквозь бьющиеся уже в агонии чувства, пока тлела сигара. Потому что он позволил… Когда огонек добрался до пальцев, обжигая их, Сергей Владимирович опустил ее в пепельницу. Провел рукой по лицу, словно отгоняя наваждение… Да, его жизнь уже не будет прежней, но это не значит, что она будет хуже. Просто по-другому… Просто не с ней… Нужно уметь отпускать людей. Позволить себе тонуть в черном густом омуте уныния и страданий — худший выбор из всего возможного. Все будет. Потом… Обязательно будет. Теперь надо продолжать жить. Не думать, отвлечься… Кажется, это несложно… Нужно что-то, что сможет прогнать дурные мысли. Доделать отчет. Надо доделать отчет…
