Она смотрела на него и на этот раз понимала, что ни сочувствия, ни смягчения своего приговора она не дождется. Слишком серьезен и проницателен был его взгляд, а слова звучали без тени иронии. Кажется, еще вчера он готов был принудить ее к тому, чтобы остаться, но сейчас дал понять: теперь ответственность за ее выбор полностью лежит на ее плечах. А впрочем, он прав… Идти или остаться… Новая жизнь или прежняя…
— Я, кажется, уже дала свое согласие, Сергей Владимирович, — она взглянула на него измученно из-под своих длинных темных ресниц. — Делайте со мной, что захотите…
Он, казалось, не был удовлетворен ее ответом.
— Тогда прекращайте строить из себя Офелию и займитесь, чем я вам сказал. До вечера все должно быть готово. Я подал прошение, с минуты на минуту должен прийти ответ. Поэтому прошу поторопиться.
Осоргин еще раз посмотрел на нее с каким-то недоверием, о чем-то раздумывая. Внезапно взгляд его наткнулся на пустую наполовину чашку кофе, скромно стоявшую на круглом столике.
— Нет, это никуда не годится. Вам сейчас это будет совершенно неполезно. Пойду прикажу поставить чай, — вздохнул и добавил, посмотрев куда-то в сторону:
— У меня складывается впечатление, что если и есть какой-либо способ, которым можно себе навредить, то вы обязательно его используете…
Заметив, что взгляд ее из, казалось, на время прояснившегося снова становится задумчивым, Сергей Владимирович раздраженно поискал что-то во внутреннем кармане и, достав оттуда металлическое перо, взяв со стола небольшой блокнот, протянул жене. Алиса с недоумением воззрилась на мужа.
— Поумножайте в столбик. Отвлекитесь.
Затем встал и так же быстро покинул комнату. Алиса долго смотрела на белую гладь бумаги. И снова она чувствовала себя маленьким ребенком. Что за странное ощущение…
Через некоторое время женщина встала с кресла и, обойдя столик, неспешно пошла к себе. «Куда мы едем? А впрочем, есть ли разница… Главное — подальше отсюда…» Она в задумчивости поднималась по широкой лестнице, когда ее взору предстала неожиданная картина: в коридоре возле перил стоял маленький Федя и внимательно слушал опустившегося перед ним на одно колено Осоргина. Судя по тому, как насупился мальчик, то, что говорил отец, ему было явно не по душе. Сергей Владимирович прямо смотрел на сына, держа того за плечи, будто в чем-то его убеждая. При этом его голос был настолько тих, что Алиса не могла расслышать даже отдельных слов. Федя смотрел в пол, закусив губу, с крайне обиженным видом. Осоргин легонько тряхнул его за плечи, привлекая внимание, и замолчал, словно бы ожидая ответа. Мальчик наконец поднял голову и, насупившись, тихо произнес: «Хорошо…» Сергей Владимирович улыбнулся, глядя на него с неподдельной теплотой и нежностью. Алиса подумала, что он так же смотрел и на нее. Раньше… Теперь же в глубине этих глаз она видела какую-то невероятную грусть. То, что было там, даже если он пытался это скрыть.
