Малахов закашлял, сгибаясь пополам.
— Какого хрена ты творишь! — воскликнул Сергей.
Он подскочил к Владимиру Даниловичу, помогая тому устоять на ногах.
— Я его предупреждал, — развел руками Александр. — Ты прекрасно слышал.
— Да что с тобой такое, а?! — Серега толкнул брата в грудь. — У тебя совсем мозги оплавились?!
— Что не так со мной?! Это у тебя надо спросить, в какой дыре ты забыл голову! Как последний лошара трешься с разводилой! Ты взгляни на него! Он запудрил тебе мозги и пытается выведать побольше наших секретов. А ты и рад все рассказать! Он знает обо мне, о Сухом, о Ядре… Что еще ты успел разболтать, кретин?!
— Ты ошибаешься на его счет, Сань. Я чувствовал его мысли. В момент контакта он показал свои намерения…
— Ах, он показал! — скривился Александр. — Ты не думал, что он мог элементарно спроецировать тебе все что угодно. Любые мысли, любые мотивы. А ты уши-то и развесил! — Он приблизился к брату и ткнул указательным пальцем ему в лоб. — Думай, мелкий, думай. Он уже имеет на нас кучу компромата. В любой момент может слить в газету инфу об известном на весь мир левитанте и убийце крупного чиновника и неплохо подзаработать. Или тупо сдать нас федералам. Но до сих пор не сделал ни того ни другого. Еще не понял, почему?! Так я объясню: у твоего нового другана своя игра!
Сергей молча смотрел на брата. Доля здравого смысла в его словах прослеживалась. Александр обошел Серегу, приблизившись к державшемуся за бок Владимиру Даниловичу.
— Слышь, Оби-Ван. Мне сейчас некогда заниматься тобой, но если я вдруг узнаю, что ты играешь моего брата, — страшнее врага тебе не сыскать. Ты знаешь, на что я способен, а значит, представляешь, что я с тобой сделаю.
Ответом Кравчуку был абсолютно спокойный взгляд Малахова.
— Вызови этому бесогону такси и пошли в дом, — скомандовал Александр и зашагал по лужайке.
Войдя в особняк, он тяжело вздохнул. Шальная кровь кипела в нем, контролировать ярость становилось все сложней. Пока Александр списывал это на пережитый стресс, но если состояние продолжит ухудшаться, придется принять меры. Вот только какие?..
Он переместился к бару, на ходу развязывая шелковый галстук. Налил полстакана коньяку, выпил залпом и уставился в зеркало. Кравчук внимательно изучал свое лицо, пытаясь определить, что же такое едва заметное переменилось в нем. Некая черта, постоянно ускользавшая от взгляда на самого себя.
— Какого хрена ты творишь… — проговорил Кравчук, вспоминая слова брата.
