Так как на многие вопросы я вчера уже отвечала во время прохождения полиграфа, то беседа наша была не такой долгой, как я думала.
— Я могу задать вопрос? — спросила я, когда основная часть беседы подошла к концу.
— Задавай, а я попробую ответить.
— Исходя из нашей беседы, вы допустите меня к работе в медблоке?
— Да. Ты не опасна для окружающих.
— И вы порекомендуете поселить меня в одну камеру с другими заключенными?
— Я думаю да, тебе бы этого не хотелось?
— Я не знаю, меня напугали тем, что другие женщины… злые что ли. И я не хочу иметь проблем с ними. А с другой стороны, возможно, мне нужно общение с другими людьми, а не закрываться в себе, хотя друзей я тут вряд ли заведу.
— Ты молода, и многие годы жизни проведешь здесь, все их ты проведешь здесь. Без друзей жить очень тяжело, и я думаю, что рано или поздно ты обзаведешься ими.
— Без обид, — я невольно усмехнулась, — но за всю мою жизнь у меня был лишь один друг, это мой отец, отчим. Мама вообще запрещала мне заводить друзей, я могла об этом только мечтать. И когда я переехала жить к Олегу я общалась с Наташей, но и она не была мне подругой. У нее было бесчисленное количество друзей и знакомых, и никто из них не стал мне другом, хотя уже можно было, и заводить друзей мне никто не запрещал. Даже Егор, мой парень, который умер, не был мне другом. Он был моим мужчиной, моей большой любовью, любовником, соратником по интересам, но даже он не был мне другом. Так что я знаю, о чем говорю.
— Хорошо, подумаю, что для тебя будет лучше, одиночная или общая камера.
Выходя из кабинета и увидела проходящего мимо Глеба.
— О! Рита. Вы уже закончили со Светой?
— Да, и она сказала, что допустит меня до работы в медблоке. И я согласна там работать, и хочу приступить как можно раньше.
— Я рад! А что за рвение, что-то случилось?
— Я тебе потом скажу, — тихо ответила я, и с испугом покосилась на стоящего рядом со мной дагестанского охранника.
— Ладно, — сказал Глеб, сузив глаза, — я сейчас занят, а позже получу все бумажки и разрешения, накидаю график и план работ, и вечером зайду к тебе, обсудим все.
Охранник взял меня под руку, и мы уже двинулись вперед.
— А, Рита, как самочувствие? — сказал Глеб мне в спину, и мы с охранником остановились.
— Средней паршивости, но уже лучше. Спасибо за капельницу.
— Далгат, — обратился Глеб к моему охраннику, — зайди потом в медблок, я тебе шиповника дам для Риты, хорошо?
— Как скажете, Глеб Сергеевич, — покорно ответил тот.
