— Никто не раздевается! — рявкнул он на меня, и я тут же оставила попытки снять куртку. — Привыкай к этой тужурке, ты на крайний север летишь, там холодно как в пизде у Снегурочки. Щас взлетим и в салоне станет холодно, — уже более спокойным тоном добавил он.
Самолет заревел мотором и покатил по взлетной полосе. Когда мы взлетели, я с интересом смотрела в окно. Вид открывался на зеленые леса, а когда мы взлетели выше я увидела реку Енисей, она раскинулась во всем своем величии. Небо было чистое и безоблачное, и мне вдруг стало страшно. Я четко осознала то, что мы летим в неизвестность. Я всегда боялась перемен и была консервативной. Я привыкла к тюремной жизни, и в общем-то жизнь эта была очень даже ничего. Я довольно быстро приспособилась к ограниченному пространству и действиям, возможно мне в этом помог мой моральный ступор, но даже в то время когда мы с Димой еще не были вместе моя жизнь казалась мне вполне приемлемой. А уж когда в моей жизни появился Дима, то она вообще показалась мне малиной, хотя Ира все время меня предостерегала.
Человек вообще самый большой приспособленец. Наша сила в нашем разуме. Возможно после атомной войны и выживут крысы и тараканы, но среди них однозначно затиснется и пара-тройка людей. Может быть наше физическое тело не так хорошо приспособлено к экстремальным условиям, но разум точно приспособлен. Люди выживают в жутких, нечеловеческих условиях, и спустя какое-то время смиряются с тем, что есть, а потом начинают подстраиваться под внешние условия, приспосабливаются к ним, и спустя уже месяц налаживают свой быт и темп жизни. Человек очень гибкое существо, и я думаю, может подстроиться вообще под любые психологические условия. Мне было страшно лететь в Арктику, но я знала, что я приспособлюсь к новым условиям, и уже через месяц станция «Феникс» станет моим полноценным домом, тем более со мной будет Дима. Ради того чтобы прийти вечером домой, лечь к нему в постель, обнять и прижаться щекой к его мохнатой груди я переживу что угодно, и буду переживать каждый день и изо дня в день.
Когда мы подлетали к острову Комсомолец я снова с интересом уставилась в окно. Сейчас льды отступили от берега, и он четко вырисовывался на фоне устрашающего почти черного цвета Северного Ледовитого океана. Большая часть острова все же была покрыта ледником круглый год, именно в этой части и располагался научно-исследовательский центр «Феникс». Ближе к берегу почва была серо-бурого цвета, каменистая и безжизненная. Само здание станции с воздуха напоминало гигантского металлического паука, был большой круглый центр, от него в разные стороны расходились шесть лап, на концах которых так же были круглые помещения.
