Теперь я смотрела на фотографию девочки, которая служила заставкой на рабочем столе. Я сразу поняла, что это Алла, у нее были длинные, черные, слегка вьющиеся волосы и зеленые глаза, на этом наше с ней сходство заканчивалось. Но удивило меня другое — это было не фото младенца, а фото подростка, коим сейчас и была Алла. Борский заметил, что я с любопытством разглядываю фотографию, и мне стало неловко. Это не мое дело, подумала я, меня это не касается. Я встала с кресла и направилась к двери.
— Да, Рита, я хочу тебя отблагодарить за помощь с бункером, так что готов выполнить какую-нибудь просьбу. Сама понимаешь, просьба должна быть в пределах разумного. Подумай, завтра скажешь.
— А я могу сегодня сказать? У меня есть готовая просьба.
— Да, конечно можешь и сегодня, но рекомендую хорошо подумать, неизвестно когда еще представится возможность что-нибудь нужного из меня выбить.
— У меня и так все есть, и мне здесь очень хорошо живется. Мне не хватает только одного — мужчины.
Я залилась краской и уставилась в пол. Слова застревали у меня в горле, но момент — лучше не придумаешь, надо просить сейчас.
— Хм, — Борский улыбнулся, — речь идет о ком-то конкретном?
— Да. Мне сказали, что вы за хорошее поведение разрешаете свидания наедине. Я хочу попросить о таких же свиданиях. Да, я имею в виду конкретного человека, и вы сейчас, как и все остальные будете удивлены моему выбору, но он какой есть, такой есть. Я хотела бы свидания с Димой. Эээ, Гулливером, — уточнила я.
Мне казалось, что я сейчас провалюсь сквозь землю, я заикалась и у меня заплетался язык, но я все же сказала это. Я закрыла глаза, чтобы не видеть реакции Борского.
— Нда, выбор действительно странный.
— Пожалуйста, не говорите ничего про Витю, — перебила я его, — нет у него ко мне никакой симпатии. Извините, что перебила. Я очень волнуюсь.
Я открыла глаза, и увидела, что Борский пытается подавить улыбку. Он все же сделал серьезное лицо и продолжил.
— Хорошо. Обычно я разрешаю свидания на два часа один раз в неделю. Вам двоим, в качестве ордена на грудь, за спасение нашей тюрьмы и моей репутации, я разрешаю свидания на целую ночь и два раза в неделю. Если бы это был не Гулливер, все было бы как у других, но он там в одиночку боролся с аварией, и в итоге серьезно пострадал, хотя мог бы просто законсервировать этаж и бросить аварию на волю судьбы. Так что я разрешаю свидания в его камере, когда выпишешь его из медблока.
— Спасибо большое, — я улыбнулась и вышла за дверь.
