— Да в таком, в таком, — леший едва ли не приплясывал, довольный, что кого-то из них смог серьезно задеть, — все знают, в каком, все видят, на кого он пялится…
— Что?!
— На Елену Прекр…
— Замолчите оба!
Велимир даже не сразу сообразил, что последний окрик принадлежал Ванечке Петрову. Тот, нервно сжимая кулаки, взирал на них с решимостью обреченного. Но, что самое удивительное, спорщики замолкли. Зарик вовсе сник и отступил ближе к сестре, словно его крепко треснули по затылку. Леший приник к земле, но щериться не перестал. Теперь всё его внимание сосредоточилось на Петрове.
— Не рано ли ты начал командовать, сударь? — зашипел он, на четвереньках подползая к нему. — В какой безумной банде ты оказался, сударь, как тебя только отпустили! Родичи преступников, родичи жертв преступников, а сразу и не разберешь, кто есть кто…
— Хватит слушать эту чушь! — решительно оборвала его Яшма. — Иванова, ты так и будешь стоять столбом? Дай сюда бумагу!
— Сама разберусь, — отмахнулась Любава и, еще раз глянув в листок, высказала лешему: — Дух-навий, словом вещим заклинаем, охраняй меня, помогай мне, да будет по слову сему! — Голос её слегка дрожал, но явно не от неуверенности. — Отведи нас к заданию по боговеденью!
Леший судорожно дернулся и еще ниже пригнулся к земле. Но вежливее не стал:
— К богам, говоришь, отвести, — просипел он, — любят они вас, да? И за что только любят, нашли, кому доверять! А может наоборот, не любят, а проклинают? А?
— Я сказала, отведи нас к последнему заданию! — резко повторила Любава.
Велимир даже удивился жесткости её голоса. На секунду ему стало жаль лешего. Того словно дернула вперед невидимая веревка, он буквально поперхнулся последними словами.
— Ладно, ладно, — прокашлявшись, кивнул он, — идем, — и, задержав взгляд поочередно на Соне и на Велимире, презрительно бросил ему: — Повезло тебе, двувидящий, даром зачет получишь.
Все побрели за лешим вглубь чащи.
Велимир отчаянно пытался сообразить, что означала болтовня лешего, и в то же время сторался вспомнить что-нибудь из уроков Индиры Астафьевны. Ему очень не хотелось быть бесполезным балластом в паре с Соней, но ей, похоже, всё равно…
Наконец, они вышли на еще одну поляну. Леший плюнул себе под ноги, проворчал что-то недоброжелательное и, не прощаясь, скрылся в подлеске. На поляне их взорам предстал невысокий каменный идол.
Велимир не успел его толком разглядеть, а Соболева, с неожиданной решимостью подбежала к статуе и ткнула пальцем в какие-то письмена, накарябанные почти у основания камня.
