Втроем мы подошли к трону, а позади – я чувствовал его присутствие, находился жрец. Стоило мне остановиться напротив статуи бога – его красные глаза из драгоценных камней были на одной линии с моими, как жрец положил мне руки на плечи, заставляя встать на колени. Послушники цепко подхватили мои запястья и вложили их в раскрытые ладони бога. Напрягшись, я попытался вспомнить – вроде бы, когда мы вошли, руки у статуи были скрещены на груди? Или нет?
- Ай! – только успел воскликнуть я, когда послушники резким движением глубоко вскрыли мне своими когтями запястья. Щедро брызнувшая кровь начала заполнять ладони статуи, капая на пол, а послушники с силой прижали мои запястья к холодному мрамору.
Я еле сдерживался, чтобы не начать вырываться и кричать – внутри все похолодело от страха – сдерживали лишь звучавшие в ушах слова принцессы о том, что мы встречаемся наверху. Неожиданно руки оказались стиснуты железной хваткой – опустив взгляд, я с ужасом увидел, что статуя сомкнула пальцы на моих запястьях. Теперь уже не сдерживался – закричал в ужасе, вскакивая. Вернее, попытался – из горла вырвался лишь негромкий стон - тело мне больше не повиновалось, налившись слабостью. С чрезвычайно четкостью почувствовал, как вместе с кровью из меня выходит жизнь. Перед глазами возникла темная пелена, и я мысленно обреченно выругался – надо же быть таким наивным, поверить этой, этой…
Вдруг понял, что сквозь темную пелену два красных глаза совсем рядом; приблизив свое лицо, Анубис дохнул на меня – и сразу чувства, ощущения, жизненная сила – все вернулось с необычайной яркостью. Вырвавшись из хватки бога, я вскочил на ноги – стараясь и сохранить невозмутимость, и осмотреться.
Статуя теперь снова была статуей – бог сидел на троне, сложив руки на мускулистой груди. Послушники шагнули в стороны, а передо мной появился жрец – его впалые глаза буравили меня пристальным взглядом.
- Назови свое новое имя, - глухо, даже без вопросительной интонации произнес жрец.
Я задумался было, но тут перед глазами появились сразу четыре надписи: гражданин, перегрин, вольноотпущенник, раб.
- Гражданин… - негромко, даже с вопросительной интонацией произнес я. Неужто это вариации выбора?
«Поздравляем с изменением социального статуса!»
«Вы теперь – гражданин Империи!»
Вновь передо мной материализовались различные варианты имен, причем имен типично римских. Но не трехсоставных, а плебейских, без третьего когномена.
- Марк Юний, - не особо задумываясь, произнес я.
