Титженс поймал брошенный ему белый круглый комок. Развернул его. Слава богу, именно то, что нужно. Длинная, прочная белая лента...
Что это еще за шипение?.. Маленький крытый автомобиль с помятыми крыльями, почти бесшумный, сверкающий, черный...
Проклятый автомобиль проехал мимо и остановился в десяти ярдах от них... Лошадь резво отскочила в сторону... Из маленькой двери автомобиля выпорхнуло некое подобие красно-белого петуха... Генерал.. Белые перья! Девяносто медалей! Красный плащ! Черные брюки с красными лампасами. И, боже правый, шпоры!
— Черт бы вас побрал, старая свинья! Убирайтесь!
Генерал подошел к Титженсу и сказал:
— Могу подержать вашу лошадь. Я вышел, чтобы увести вас с глаз Клодин.
— Как великодушно, черт возьми! — выпалил Титженс с поразительной грубостью. — Вы должны заплатить за лошадь.
— Проклятие! — воскликнул генерал. — Да с какой стати? Вы же сами вывели своего бешеного верблюда мне под колеса.
— Вы никогда не сигналите, — сказал Титженс.
— Я нахожусь на частной территории, — проорал генерал. — И вообще, я вам сигналил.
Тощий, раскраснейшийся, изрядно перетрусивший, он держал лошадь за уздечку. Титженс развернул нижнюю юбку, поднял перед глазами и оценивающе осмотрел, примеряя к лошадиной груди.
— Послушайте! Я должен возглавить торжественную процессию к собору Святого Петра в Дувре. Там планируется освящение знамен нашей армии или что-то подобное.
— Вы никогда не сигналите, — повторил Титженс. — Почему вы не взяли с собой шофера? Он человек умелый... На словах вы якобы очень хорошо относитесь к вдове и ее дочери... При этом грабите их, серьезно поранив их лошадь...
— А вы какого дьявола ехали по нашей дороге в пять часов утра?
Титженс, который уже успел приладить половину нижней юбки к груди и плечу раненого коня, проговорил:
— Подайте-ка.
И он указал на лежащий у ног генерала тонкий белый комок ткани, который прикатился со стороны изгороди.
— Можно я отпущу лошадь? — уточнил генерал.
— Конечно, — сказал Титженс. — Уж лошадь я могу успокоить получше, чем вы — водить автомобиль.
Длинными лоскутами он закрепил повязку, обмотав их вокруг лошадиной груди. Генерал, стоявший за Титженсом, переминался с пятки на носок, положив руку на эфес своей позолоченной шпаги. А Титженс продолжил бинтовать рану.
— Послушайте-ка, — вдруг зашептал генерал на ухо Титженсу, внезапно подавшись вперед. — А что же я Клодин скажу? По-моему, она успела заметить девушку.
— Скажите ей, что мы приехали спросить, когда вы спускаете своих проклятых собак для охоты на выдр, — проговорил Титженс. — Вполне себе правдоподобная история.
