— И что за командир выдал разрешение тебе? — спрашивает бритоголовый.
На трибунах слышны редкие смешки.
— Да тот же самый, что и ему, — говорит Марко, кивая на волчонка. — Давай? Или ты испугался? С щенком-то, который никогда оружие в руках не держал, драться легко. Покажи, что ты можешь!
— Я убью тебя, — спокойно говорит бритоголовый.
Трибуны готовы Марко поддержать, представление нравится!
— Он тоже оборотень? — тихо спрашиваю я.
— Да, — говорит Рой. — Медведь. И намного сильнее. Сейчас это вопрос опыта и удачи.
Я понимаю, что вцепилось в руку Роя со всех сил, прямо ногтями, и так, что сводит пальцы. Пытаюсь разжать, и не могу, но Рой даже не обращает внимания. Спокойно смотрит на арену.
— Его ведь не убьют?
— Сейчас? — уточняет Рой. — Не знаю, посмотрим, на что он способен.
И мне становится совсем уж плохо. Даже если Марко победит сейчас, его вполне могут прийти и убить потом. На такие игры глаза не закроют.
Волк и медведь идут по кругу. Медленно, присматриваясь.
И у меня замирает сердце. Темнеет в глазах. Это же на самом деле!
— Не смотри, — говорит Рой. — Если боишься, то лучше не смотри. Я бы вообще предложил уйти, не дожидаясь окончания. Но ты ведь не уйдешь?
Нет!
Там Марко…
Они кружат.
Сначала кажется, это игра. Словно они развлекаются, примериваются. Выпад, отскок, словно танец. Марко смеется. Соревнования по историческому фехтованию… да, я могла бы воспринимать так, если бы не видела бой на берегу, всего-то две ночи назад. Если бы не видела настоящую смерть совсем рядом.
Выпад. И звон стали. Серия ударов — один за другим, я даже не успеваю следить.
Марко быстрее, но медведь сильнее намного. И от большей части ударов Марко уходит, не отвечая, отводя и уворачиваясь. Пытаясь заставить медведя бегать. Медведь старше и тяжелее.
Но медведь отличный боец.
Он двигается неторопливо, неумолимо, тесня Марко к краю.
Звон и скрежет — когда Марко принимает удар, пытается удержать. Отбрасывая. Отскакивая назад.
Удар! Марко успевает в последний момент, но тонкая алая полоска разрывает его плечо.
Я вскрикиваю. И чувствую, как вздрагивает под моими пальцами рука Роя — это я вцепилась ногтями со всей дури, ногти у Пенелопе крепкие, острые.
— Прости…
— Ничего, — Рой накрывает обе мои ладони одной своей. — Страшно?
Еще как. Хочется зажмуриться. И я даже зажмуриваюсь ненадолго, но так еще хуже. Кажется, я просто сойду с ума.
Еще немного, и Марко прижмут к стенке. И хуже того — за его спиной этот волчонок. И кто знает, что от него ждать. Он не отходит.
