Восемь ночей Сан-Челесте | страница 45
Марко улыбнулся мне.
— Тебе бы понравилось в Ларне, — сказал он. — Я родился в пригороде Оторна, таком тихом и уютном, по сравнению с которым Сан-Челесте дикое страшное место. Здесь хорошо развлекаться, но жить — я бы не хотел. У нас не так жарко, и зимой выпадает снег. Ты видела когда-нибудь снег, Пина? Да? Много… Все в снегу. Морозные узоры на окнах, можно подышать и нарисовать смешную рожицу, ну, или еще чего… — он хмыкнул. — Конечно, дороги приходится чистить, иначе не пройти. Зато можно играть в снежки и лепить снежных троллей. А из печных труб идет дым, и пахнет огнем… Речка покрывается льдом, а со склона можно кататься на санках. Мы пропадали там целыми днями, нас едва утаскивали за шкирку… А весной в садах цветут вишни и яблони, словно белые облака. Цветы в палисадниках. У мамы всегда розы под окнами, а чуть дальше, вдоль дорожки — гортензии и такие крупные лилии, какие я больше не видел ни у кого. А за домом — грядки с клубникой. Когда я был маленький, меня вечно заставляли эту клубнику полоть, и это был настоящий кошмар. У нас было только несколько кур, но некоторые держали коз и коров, и мы с Чечче по утрам бегали к тетке Мимине за молоком. Наверно, я бы хотел увидеть Ларн снова… Тебе бы тоже понравилось, Пина.
Немного грусти в его глазах. И очень много тепла. То, что он говорил — искренне, действительно любил свой дом. И даже вся несправедливость этого мира ничего не способна изменить.
Марко ведь никогда не рассчитывал увидеть родной город снова, он ушел навсегда. Чтобы умереть.
Почти никто не возвращается.
Если бы я могла, я осталась бы с ним. Уверена — была бы с ним счастлива. По крайней мере, куда больше, чем одна без него, вернувшись к себе домой. А он… он был бы жив. Для него это единственный шанс уйти от войны.
— Я пошла бы с тобой, если б могла, — сказала я.
Он потянулся, целуя меня в губы. Чуть приподнял, разворачивая к себе. Я обняла его за шею.
— Спасибо, — сказал он отрывисто. — Это очень важно для меня.
Всего чуть-чуть помечтать.
Его горячие губы сводили меня с ума, его руки уже скользнули по ногам, под платье…
— Подожди, — попыталась было я. — Не здесь.
Он с трудом оторвался, дыша мне в ухо.
— Почему? Мы здесь одни.
— А Рой?
— Твой куратор? — удивился Марко. — Это его работа. Думаешь, мало он видел парочек, занимающихся любовью? Пусть смотрит. Пина…
Нет…
Я видела Роя там, вдалеке, у Марко за спиной. Он сидел у края пляжа, под старым кустом мирта, глядя в сторону.