— Хворая, так хворая. Это даже хорошо, когда от тебя шарахаются.
— Так и я о том же, — заверил Жамбо с видом преданнейщего друга. — Не важно, как ты выглядишь, важно, что у тебя внутри. Только не каждому дано умение видеть внутренности.
Получив наглядный пример вопиющей неграмотности и косноязычия чужеземцев, девушка позволила себе легкую ухмылку.
— А вот мне дано. Я смотрю в тебя, как в воду, и вижу всю тебя насквозь.
— Мои внутренности?
— Твое нутро.
Жамбо прищурился и сказал с видом провидца:
— Я вижу девушку, преисполненную всяческих достоинств. Честную, смелую, решительную, наделенную жизненной силой. Иметь такую женой — величайшее счастье. Да только она сирота и не знает родни — бесприданница, одним словом. А кто возьмет такую в жены? Никто. Вот она и ходит в девках, хотя ей давно пора познать мужчину и завести детей.
Девушка перестала ухмыляться. Нахмурилась.
— Откуда ты это знаешь?
Жамбо жестом призвал ее к молчанию.
— Слушай дальше. Девчонка служит у шахриарты, а тот известный пакостник. Как говорится, петушок, из тех, кто наскакивает на все живое. Саврасая шахриарте приглянулась сразу, но оказалась к его досаде недотрогой. Пробовал подлец подольститься, пробовал купить, да все никак — девка не дается. Вот шахриарта и осерчал на нее. Изводит теперь ее придирками, а чуть что не так — охаживает плетьми. У девчонки вся спина исполосована, и если принюхаться, то можно учуять запах горной смолы. Мумиё называется. Она им залечивает раны.
— Тебе служитель бассейна проболтался? — догадалась девица. — Смолу я у него покупала. Сколько ты потратил, чтобы развязать ему язык?
— Поверь, мне это почти ничего не стоило. Кувшин вина, круг сыра, и сердобольный старик с радостным сердцем рассказал о печальной участи несчастной сиротки.
Девушка долго смотрела на странного собеседника, так долго и пристально, что Жамбо начал беспокоиться, как бы она взором не просверлила в нем дыру.
— Сначала я решила, что вижу болтуна и бахвала, — проговорила девушка, наглядевшись на чужеземца, — уж больно ловко ты начал хвастать и складно привирать. Но теперь я вижу, что ты темная лошадка. Темный, почти что черный, и весь в подпалинах. И впрямь буланый. Как тебя зовут?
— Я Жамбо. Из рода Тома.
— Откуда ты, Жамбо?
Жамбо отмахнулся:
— Не важно, — он выждал паузу и предложил. — Поговорим о деле?
Девушка смерила собеседника мрачным взглядом.
— Давно пора.
— Хотела бы ты отыграться за все свои обиды, — поинтересовался Жамбо. — И заодно заработать денег?
