— Да, ты права, — проговорил здоровяк, вдоволь налюбовавшись собой, — я еще тот красавец. Таких в ваших краях не встретишь. Но это меня больше радует, чем огорчает. Потому что у мужчин так же, как у женщин: чем красивее, тем глупее. С той только разницей, что глупый мужчина это уже не мужчина.
Девчонка пропустила его болтовню мимо ушей и, думая о своем промямлила:
— До тебя за мной ухаживал один юноша. Он знал грамоту и был удивительно хорош собой. Он нравился всем моим подругам.
— И что случилось с этим юношей?
— Я ему отказала.
От воспоминаний об отвергнутом поклоннике у девчонки окончательно испортилось настроение.
— Тут ты, конечно, дала маху, — посочувствовал здоровяк. — Если юноша знал грамоту, значит, он был не так уж глуп. И к тому же, как ты утверждаешь, он обладал красивой внешностью. Выходит твой прежний парень представлял собой редкий случай исключения из правил. Мне жаль, — здоровяк вздохнул, — но я, слава богу, к твоей оплошности непричастен. Ведь меня при этом не было.
— Ты такой черствый! — с чувством заявила девушка. — Ты выставляешь на смех все хоть сколько-нибудь возвышенное. Это потому что у тебя совершенно нет души!
— Каюсь, — здоровяк отвернулся от зеркала. — Я черствый, и возможно, у меня нет души. Но зато у меня есть кое-что другое, — он подошел к сундуку в углу комнаты и, откинув крышку, извлек из него скрутку диковинной материи. — Глянь сюда. Думаю, что это примирит тебя с моими недостатками.
— Что это? — спросила девчонка, оставив хмуриться.
Один конец скрутки выпал из рук мужчины, ткань размоталась и кровавой струей растеклась по полу.
— Шелк, — сообщил мужчина с довольным видом. — В ткацком деле с начала времен не было придумано ничего лучшего. Но в ваших краях о нем пока не знают. Ты первая, кому посчастливилось узреть.
Девчонка, не отрывая глаз от играющего всеми оттенками красного куска материи, поднялась и подобралась к своему благодетелю.
— Я намерен одарить тебя этой роскошной тканью. Пошей себе шальвары, или хитон… Хотя ты такая маленькая, что хватит и на то, и на другое.
— Такая гладкая, — с зачарованным видом проговорила девчонка, проведя рукой по ткани. — Тонкая…
— Нравится?
Девочка выдохнула:
— У меня нет слов…
Благодетель снова сделался грубым.
— Раз нет слов, так и говорить больше не о чем, — он с грохотом захлопнул сундук и заключил. — Забирай и проваливай! Я хочу, чтобы ты нынче же облачилась в обновку.
Девочка сгребла в охапку ткань и, еще не веря выпавшей удаче, снизу вверх посмотрела на мужчину.
