Я подошла к нему и повторила мамины слова:
— Папа, не уходи от нас, — не вполне понимая, что это означает. А папа начал объяснять, поглядывая на заплаканную маму:
— Я буду приходить к вам в гости, обязательно! Понимаешь, Надюшка, я встретил другую женщину, у нее скоро родится ребенок, и ей надо помочь. Жалко мне ее, — оправдывался он передо мной. А я, видя, как расстроена мама, просто повторяла снова и снова:
— Не уходи от нас…
Но он ушел… потом новая жена устроила его на теплоход, который ходил по Волге. Она сама работала там аккордеонистом, теперь стала работать со своим мужем. Рутинную работу на ювелирной фабрике папа бросил. Там гнали план и делали простенькие изделия, а душа художника просила творчества. Массовик-затейник — так называлась его новая работа. Зарплата была шестьдесят рублей в месяц, зато он ходил по Волге «на всем готовом» и развлекал людей.
— А что такое массовик-затейник?
— Люди плывут на теплоходе по реке, не могут же они только смотреть в иллюминаторы, вот массовик-затейник и придумывает всяческие игры, конкурсы, розыгрыши. Например, так: папа держал большой альбом с текстом песни, написанном крупными буквами с помощью плакатного пера. Его супруга играла на аккордеоне мелодию, а народ дружно пел.
Он был неистощим на выдумки! Эта работа ему очень нравилась, но алименты он присылал по пятнадцать рублей в месяц.
Мама, бабушка и я погрузились в нищету. Мама заболела, тяжело заболела, подолгу лежала в больницах. Бабушка получала маленькую пенсию, потому что растила пятерых детей и нигде не работала. То, что на ней были дети, хозяйство, готовка, стирка, — все это приравнивалось к тунеядству. Тогда все должны были работать. «От каждого по способностям, каждому по труду» — девиз социализма. И мама моя вышла на работу, когда мне было восемь месяцев, отдав меня в ясли.
— Так не может быть! Мама должна кормить ребенка, ладно моя мама — балерина, но твоя-то почему?
— Мама рассказывала, что ей давалось время, чтобы прийти в ясли и покормить меня. Только я не хотела — наверное, малышей кормили молочными смесями.
— Ты рассказываешь какие-то ужасы!
— Почему ужасы? Это нормально, после яслей детский сад — пятидневка, а потом школа с продленкой.
— Получается, ты была с мамой только по субботам и воскресеньям в возрасте с трех до семи лет? Как много у нас общего!
Мама так и не смогла простить измены, она запретила отцу даже приближаться ко мне. Иногда он все же навещал меня в школе, дарил подарки, но часто такие, которые я не могла принести домой: аквариум с рыбками, например, он установил в моем классе, чтобы я любовалась ими хотя бы в школе.
